Зинаида Александровна Миркина. «Истина и ее двойники». (об эссе).

Не представляю, как можно подойти к этому произведению. Но поделиться открытием хочется. На это сокровище держите ссылку. 

Если вам интересно узнать какое отношение это имеет к Исконным Знаниям, отвечу: прямого – не имеет, но если говорить о Литературе - то только так. Современное искусствоведение слишком высоко ценит авторитеты. Часто невозможно сказать правду (а как хочется чтобы она звучала. Нет, не потому что считаешь возможным посягнуть на красоту, ни в коем случае. Просто без Правды эта красота увядает, как цветок без воды). Найти зерна истины в произведениях великих гениев (слово гений изначально означало посланник небес) – что может быть лучше! Проникнуть в глубину, понять произведение можно только если проживаешь его. Если есть тот же внутренний опыт. Зинаида Александровна смогла. Это чувствуется в этих строках.

Зинаиида Александровна Миркина (род. 10 января 1926, Москва) — поэт, переводчик, исследователь, эссеист.

Не всем это будет интересно. Потому что глубинные чувства Едины, а вот проблемы у всех людей разные. Если эти строки помогут разобраться в себе – замечательно. Тем, кто читает это – Спасибо за то, что на Глубине.

Объемы слишком большие чтобы приводить весь текст этой работы о Достоевском целиком. Поэтому приведу лишь самое начало.

Истина и ее двойники.

  "Я на то родился и на то пришел в мир,
  Чтобы свидетельствовать об Истине;
  Пилат сказал Ему: что есть Истина?"
  (Иоанн. 18: 37-38).
  "Мы говорим о том, что знаем,
  И свидетельствуем о том, что видели;
  А вы свидетельства Нашего не принимаете".
  (Иоанн. 3:11)

  ГЛАВА 1

  СОЗЕРЦАНИЕ   

 "Сколько я ни встречался с неверующими и сколько ни читал таких книг, все мне казалось, что и говорят они, и в книгах пишут совсем будто не про то, хотя с виду кажется, что про то".

  "Сущность религиозного чувства ни под какие рассуждения, ни под какие проступки и преступления и ни под какие атеизмы не подходит; тут что-то не то, и вечно будет не то; тут что-то такое, обо что вечно будут скользить атеизмы и вечно будут не про то говорить".

  Это слова князя Мышкина, человека, имевшего настоящий религиозный опыт и потому о Боге не спорившего. Меньше всего надеялся он показать и доказать то, что открылось ему в тишине и в глубине. Все слова и доказательства - не про то, ибо "то" - не предмет среди предметов, не явление среди явлений. Все, что можно увидеть физическими глазами, показать и удостоверить - не то. Даже сам Иисус, увиденный одними физическими глазами - не то, не чудо, не Бог.

  Чтобы увидеть "то", вовсе не надо закрывать глаза на "это". "То" не опровергает и не зачеркивает этот мир. Оно его только углубляет и высветляет. Увидеть "то" - значит увидеть сквозь этот смертный мир его бессмертную суть, вечность сквозь время, смысл сквозь бессмыслицу. Можно ли это понять и доказать тому, кто видит и чувствует не так, как вы? Можно было спорить о том, что вокруг чего вертится: Земля вокруг Солнца или Солнце вокруг Земли. Для каждого века была своя научная истина. Я допускаю даже возможность спора о том, существуют ли Земля и Солнце на самом деле или только в нашем воображении. Но о том, люблю ли я солнце, люблю ли я красоту, люблю ли я моих близких и, наконец, Бога, - спорить нельзя. Я люблю. Это бесспорно. Верите вы этому или не верите, это другой вопрос. Но я-то знаю.

  Бесконечность жизни ощущается так же, как и любовь: сердцем. Созерцание – это есть виденье сердцем, только сердце может доглядеть вещи до их невидимой сути, доглядеть творение до Творца, мир до Бога. Бога не видел никто и никогда. Это сказал еще апостол Павел.

  Бог объективно, то есть извне, не удостоверяется, ибо Он внутри. Где-то очень глубоко внутри нас есть единая, общая всем точка, единый центр, единая реальность, без которой жизнь вообще немыслима, которая и есть Жизнь Вечная.

  Истинная вера есть абсолютность сердечного зрения. Обнаружение вещей невидимых, то есть умение видеть сердцевину жизни. Если же начались споры и разноголосица, значит, внутренне еще не увидено. Значит, мы - вовне.

 Истинно религиозный путь - это раскрывание внутреннего глаза, это не спор об Истине, а развитие сердечного внимания, растущее затихание, в котором начинает звучать то, что вовне не слышно. Духовная Истина не очевидна, но она внутренне бесспорна.

  Однако вся история человечества, человеческой мысли, а заодно и история Церкви, есть история бесконечных споров, рассекающих истину на куски... Вечный спор о том, кто прав...

  И, конечно, по обе стороны баррикад - цитаты из Евангелия (или других священных книг). "Не мир, но меч" (Матфей, 10:34). Но ведь Он же сказал: "Взявшие меч, мечом погибнут" (Матфей, 26:52). Как это совместить? Какую бы половину ни выбрать - все будет против Него, против целостной истины. А как совместить?

  Когда-то фарисеи именно так Его и улавливали: "Позволительно ли нам давать подать Кесарю?"... И получили ответ: "Кесарево - Кесарю, а Божие Богу" (Лука, 20:22,25). Но как узнать, что кесарево, что Божие? Кто скажет?

  Извне не скажет никто. И снова мы возвращаемся к жгучему вопросу: "Не мир, но меч"? Или "Взявшие меч, мечом погибнут"?

  Попробуем выбрать второе. Кажется, весь дух христианства за это: "Любите врагов ваших" (Матфей, 5:44), "Блаженны миротворцы..." (Матфей, 5:9). Ну, а если на ваших глазах убивают ребенка? И словами о миротворцах оправдывается малодушие, трусость?..

  Выход один: внутри должны быть некие весы, и никуда от этого не денешься. Нет правды на все случаи жизни. "Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам" (Матфей, 6:33).

  Ищите. Ибо оно всегда сокрыто. Только следы, только вехи на пути. Только притчи. Только образы...

  Бог творит нас по Своему подобию. Он творит образ. То есть говорит, каким хочет нас видеть, а не как нам поступать. Целостное "каким быть", а не сборник правил, как быть в каждом случае.

  Ни одной директивы. Только образы. В целостном образе совмещается логически несовместимое.

  Если видеть сердцем целостный образ Христа, то нельзя не почувствовать, что Он скорее сто раз даст убить себя, чем один раз Сам убьет кого-либо. Если бы это было не так, не было бы распятия. "Отойди от Меня, сатана" (Матфей, 16:23), - говорит Он Петру, хотевшему во что бы то ни стало спасти Учителя от казни... И знаменитое "Взявшие меч, мечом погибнут" было сказано ему же, пытавшемуся мечом защитить безоружного пленника.

  И все-таки всех, кто будет буквально выполнять Его слова, Он внезапно ошеломит так же, как ошеломлял фарисеев, нарушая букву Закона и следуя его духу. "Не суббота для человека, а человек для субботы" (Марк, 2:27)... "Не мир, но меч"... по отношению к греху, ко злу. Не мириться со злом и грехом, в то же время бесконечно жалея и любя грешника, воистину бесконечно, вплоть до того, чтобы принести себя в жертву за всех.

  Вот это "не мириться, любя", "не примиряться, жалея" и есть целостность, совмещение логически несовместимого. "Не мириться" - без любви и жалости - было бы тем, от чего Христос дальше всех на свете. Любить, жалеть и мириться с подлостью, низостью в душе любимого - это тот самый мир, о котором сказано: не мир, но меч.

  Против зла стоять насмерть. Но как? А вот это никогда не известно. Только помнить, что оно и в других, и в тебе - одно и то же зло. И если приходится брать в руки настоящий, а не только метафорический меч, нельзя забывать, что это обоюдоострое оружие. Рубя других, ты можешь ненароком загубить доброту в себе самом. И тогда враг, пораженный вовне, проникнет к тебе внутрь. И станет еще страшнее.

  Итак что бы Христос ни сказал, это не указание, а образ, и тот, кто приближается к образу Христа, в ком Христос изображается, тот и прав.

  Главное - не спор о том, какая идея правильна, а какая - нет. Равное - это умение отличить человеческую идею, всегда относительно верную и неверную, от божественной, абсолютной истины, не определяемой нами, а определяющей нас. Но как отличить человеческое от божеского? Божеское от кесарева?

  Этот вопрос ответа не имеет. По определению одного религиозного мыслителя (Джидду Кришнамурти), только неправильные вопросы имеют ответы. Правильные - ответа не имеют. Правильные вопросы направлены внутрь, к Богу, который внутри нас. И ответить на них может только Бог - так, как ответил Он Иову. О человеческих идеях можно спорить. Божественную Истину можно только созерцать.

  Созерцание... Самое пассивное состояние души. Земля, принимающая семя. Абсолютная полнота внимания, сила которого обратно пропорциональна действию. Никакого движения. В том числе движения мысли. Никаких помех, Душа настроилась на прием. И тогда совершается таинство. Происходит зачатие от Духа.

  И в физическом, и в духовном мире законы одни и те же. Нельзя выдумать себе ребенка. Так же как нельзя выдумать настоящую поэму. Она зачинается, вынашивается и рождается. Она может быть неудачной или удачной (как ребенок), но если она живая, на нее также распространяется заповедь: не убий...

 Живое, сущее - не значит обязательно новое. Оно - вечное. И оно

  каждый раз заново рождается. Нельзя просто повторить вечную мысль. Ее нужно созерцать. То есть увидеть сердцем, соединиться с тем, что видит сердце, - зачать, выносить и родить заново. То, что только повторено, а не рождено, не живое И оно бесконечно уступает самому плохонькому, самому неправильному и несовершенному, но живому. И это вечный соблазн для человеческого ума, которому всегда хочется повторить или ниспровергнуть (что очень часто - две стороны одной медали), но не родить заново... Дети, подростки повторяют или ниспровергают - но они живут в мире, уже сотворенном; творить, рождать они еще не умеют И наше, несколько тысячелетий насчитывающее человечество (если говорить о массе), - еще не вышло из школьного возраста. Легче всего нам повторить или ниспровергнуть (или делать и то, и другое сразу).

 До сих пор длится на свете древняя мистерия: Иов и его друзья.

  Бог предает своего любимого праведника в руки сатаны, и тот отнимает у Иова все, что ему дал Бог: богатство, всех десятерых детей, здоровье. Иов поражен страшной болезнью. Он абсолютно немощен. И один в пустыне. "Похули Бога и умри", - говорит ему жена, которой опротивело его дыхание (Иов, 2:9, 19:17). "Но он сказал ей: ты говоришь как одна из безумных; неужели доброе будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?" (Иов, 2:10).

  И вот приходят друзья и останавливаются перед Иовом и молчат, потрясенные. Если бы они не прерывали молчания! Если бы они отважились на созерцание, на полноту сострадания, на сопричастность!

  Но созерцание, истинное духовное созерцание - это не просто пассивность. Это самый напряженный духовный труд. Это отказ от движения внешнего ради движения внутреннего. Это затихание, замирание всего, что вблизи и на поверхности, для того чтобы услышать то, что вдали и внутри. Это размыкание своей малой цельности, самости для смыкания с великим целым (не от себя творю) - сотворчество с Богом. Эго ступень, на которой нелегко устоять.

  И друзья Иова спохватываются. Им не по силам настоящий духовный труд. Они не дают своему молчанию созреть и принести плод. Священное бездействие, в котором вот-вот начнет действовать Бог, их пугает. Они начинают действовать сами. От себя. И вся великая мудрость веков - к их услугам. Только повтори. Выучил - повтори.

  И они призывают мученика к покаянию. Если Бог свят, то Он прав. Если Он прав, значит, ты не прав. Если Он наказывает - кайся!

  И тут-то Иов не выдерживает. И проклинает. Не спешите говорить, что Бога. - Он проклинает ходячую мудрость, человеческие представления о Боге, а заодно и свои собственные представления, свою собственную накопленную мудрость и стойкость, свой разум, свою силу, свою способность терпеть. "Погибни день, в который я родился, и ночь, в которую сказано: зачался человек!" (Иов, 3:3)

  Все сметено. Весь хлам мертворожденных слов отброшен. Остается одна боль, одна исстрадавшаяся душа и ничего больше. Молчание. И здесь, в молчании, становится слышным живой голос. Живой Бог ответил душе, которая отбросила все неживое и пробилась к обнаженной таинственной Глубине, к смыслу своего страдания. Бездна открылась Бездне. Гром. Буря. А потом - тишина. И в ней - Бог. То есть Чудо. Ощущение нового измерения Жизни.

  Какие слова сказал Бог Иову? Если быть целомудренным, надо бы не повторять этих слов, никогда не повторять. То, что Бог сказал Иову, - это Тайна. Было живое созерцание. Свершилось таинство. Из живого созерцания, как плод его, родились слова.

  Эти слова не так уже многим отличаются от слов, которые говорили Иову друзья. И все-таки между словами Бога и словами друзей - бездна. Та самая Бездна, из которой рождается жизнь. Одни слова рождены. Другие повторены. Разница только в этом. Но не бывает разницы большей. Одни слова - таинственные - живые. Другие слова - лишенные всякой тайны - мертвые.

  "Мысль изреченная есть ложь" (Ф.И. Тютчев. "Silentium!", - сказал поэт и продолжал всю жизнь писать, говорить - изрекать... Он хорошо знал, как трудно изречь и как трудно услышать мысль. Он предостерегал и говорящих, и слушающих от видимой легкости восприятия, от повторения вместо рождения.

  Изречь мысль (или услышать изреченную мысль) значит зачать, выносить и родить. Мысль изреченная - готовая мысль, обретшая форму мысль, есть оболочка мысли. А у нее, кроме этой видимой оболочки, есть глубина. Тайна. Не причастившись этой Тайны, не изречешь живого и не услышишь живое.

  ГЛАВА 2

  МЕРА ЖИЗНИ

  Истинная вера в Бога невозможна без созерцания. Вера без созерцания есть омоним веры, а по сути - ее антоним. Это "не та вера - не доверие глубине, раскрывшейся сердцу, а слепое доверие чему-то внешнему, чего сердце не знает". То, что знает сердце, не нуждается в удостоверении.

  То, что можно проверить, - не Чудо и не Вечность. Ибо проверка лежит в области внешних глаз, внешних чувств - на том самом поповерхностном уровне, на котором Чудо существовать не может, как не может существовать в верхних слоях моря глубоководная рыба. Чудо - не нарушение физических законов, а обнаружение других законов, не противоречащих законам физического мира, а не зависящих от них.

  Обнаружение Вечности внутри преходящего мира, обнаружение бессмертия внутри смертных существ... То, что только было или только будет, не есть вечное. Какое же оно вечное, если его нет сейчас? Можно проверить, было ли, можно проверить, будет ли, но можно ли проверить, есть ли?

  Прежде всего - любовь. Можно ли проверить любовь?

 По-моему, то, что можно и нужно проверить, не есть любовь во всем истинном значении этого слова. Любовь одаривает сердце всей полнотой жизни. Этого и есть мерило. Этим мерят. Это же не мерят ничем.

  Вот тут я предвижу остановку. Недоумение, а подчас и бунт сознанного, привычно направленного на физический мир. "Как это не мерят ничем?!" Мы привыкли всё мерить. Мы не знаем того, что нельзя измерить. Любовь? Любовь меряется делами. Даже и Евангелие цитировать можно: "По плодам их узнаете их..." (Матфей, 7:16).

  Да... совершенно верно. Как разобрать бедному королю Лиру, которая из дочерей действительно любит его? Разве не по делам, разве не по плодам? Ну, конечно, и по делам, и по плодам... - для слепых сердцем, не способных видеть... Корделия, Гонерилья и Регана были точно такими же, когда изъяснялись в своих чувствах к отцу, как и потом, когда проявили их на деле. Король Лир не видел, а верил в общепринятом смысле этого слова. Такая вера подлежит проверке. Иногда она ее выдерживает, иногда - нет. Но и подтвержденная, и опровергнутая, это - не та вера.

  У Л. Андреева есть рассказ о человеке, страстно веровавшем. Но когда он не смог со своей верой сотворить чудо, он как бы в пропасть упал. Вера его рассыпалась. Это типичный пример "не той" веры: истинная вера не может рассыпаться никогда ни от чего на свете. Ибо все будет - "не про то", как говорил князь Мышкин.

  Вера истинная ведет туда, где ничего измерить нельзя. Из мира поступков в мир причин и еще глубже - к таинственной Первопричине жизни. Все дела, плоды, результаты находятся в мире внешнем, в мире следствий, видимых, проявленных. Первопричина - не дело, не плод, не результат и ничем из перечисленного не мерится. Она мерится только самой собой. Истинно верующий уже сдвинул гору. Сдвинутая гора - это сброшенное с духа давление материальной силы, это непорабощаемость духа плотью, независимость от нее, внутренний выход в Царство, которое не от мира сего. В царство, где дела проверяются Любовью, а не Любовь - делами. Ощущение полноты Любви в сердце и есть высшая точка жизни. Ее центр. Ее смысл. Внутреннее солнце, от которого расходятся жизнетворные лучи во внешний мир. "Бог есть Любовь" (1 Иоанна, 4:8).

  В одной суфийской притче Бог явился к святому и предложил исполнить любое его желание. "Зачем мне это, - ответил святой. - С меня достаточно того, что Ты есть".

  Это предел веры, это полнота созерцания. Большего не может быть. Все уже есть. Сейчас и здесь. Тот, кто увидел Бога, увидел непреходящий смысл преходящих вещей, увидел все прошедшее и будущее. Смерть прошла. Прошло прошлое. Воскресение и жизнь вечная.

  "Я есмь воскресение и жизнь" (Иоанн, 11:25), - сказал Христос слова, которые невозможно вместить тем, кто привык все измерять мерками разума.

……………………………………………………………………………………………………

Это лишь самое начало. Берег тайны. Глубина – дальше…

Подготовила: Дарья