Все комментарии

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нанайцы

Представления о небе сильно варьировали у разных групп нанайцев

и ульчей. Так, кондонские нанайцы рассказывали: мир состоит из трех

ярусов: первый — наша земля, тут обитают также маси — духи-

покровители людей (у верховых нанайцев понятий о маси не было) и

диулин. Второй небесный ярус возглавляется покровителем природы

богом Нунну. Тут же живет главный шаманский дух Майдя Мама. Самым

верхним ярусом, или верхним (золотым) миром, правит бог Санги (или

Сангия) Мапа: он дает людям духов-помощников в охоте эдехэ, от него

зависит удача на промысле, здоровье людей, сама их жизнь. Ежегодные

моления небу обращались главным образом к нему. Есть наверху и Лаоя,

но Сангия Мапа важнее, он помогает людям в промыслах. Знают

кондонские нанайцы и о Нянгня. Она, объясняют, «как дева Мария»,

сидит рядом с Сангия Мапа, ей молятся женщины (А.И.Наймука, сел.

Кондон, 1958 г.).

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нанайцы

Во время моления с просьбами о здоровье, благополучии, удачном

промысле обращались к главному божеству — духу неба Эндури (Боа

Эндурни или Эндур Ама), некоторые нанайцы — к Акпан Ама (иное

название бога неба, соотносящееся иногда с солнцем). Непременно и

повсеместно упоминалось верхнее божество, также хозяин неба — Санги

(Сангия) Мапа (мапа — старик), а также иногда и мать Сангия Энин;

эти образы были известны и ульчам.

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нанайцы

Кроме этого, можно выделить группы мифов, относящихся к нанайской космогонии и антропогонии. Один из них — «Миф о трех солнцах» рассказывает учитель истории средней школы древнего нанайского села Сикачи-Алян, Хабаровского края, С. Н. Оненко: «Давным-давно на земле было не одно солнце, а три. Было так жарко, что вода в Амуре кипела, камни были мягкими, как воск. Трудно тогда жилось людям: зверя, птицы осталось совсем мало, а рыба умирала от жары. И сказал тогда охотник по имени Кадо: «Есть три солнца на небе. Жить слишком горячо. Я хочу застрелить два солнца». Взяв лук со стрелами, он пошел к восходу солнца. Там вырыл яму, и, спрятавшись в ней, затаился. Когда взошло первое солнце, Кадо меткой стрелой сбил его. Во второе солнце он не попал, но зато третье последовало за первым. Осталось на небе только одно — среднее солнце. И пока камни ещё не остыли, люди в память о победе Кадо нарисовали на них изображения разных зверей, птиц. Потом камни стали твердыми» . Три солнца на небе — это, безусловно, символ трех миров Вселенной: верхний, средний и нижний. В результате меткого выстрела Кадо остается среднее солнце — срединный мир, место обитания человека, которое на языке нанайцев обозначается термином «буа» (мир, страна, земля, местность, родина и т. д.).

Нивхов мифология

Мифы о сотворении мира

Двенадцать Maтушек

“Окончив создавать вселенную, Нгок хоанг решил сотворить живых существ. В ход пошли оставшиеся материалы. Яшмовый владыка вылепил и таких больших животных, как слоны, носороги, тигры, и всяких насекомых, червяков. Затем Нгок хоанг сцедил некое прозрачное вещество — квинтэссенцию и, используя его, принялся создавать другую разновидность существ. Это и были люди. Умом они стали превосходить прежде созданных тварей.

Вылепить людей Яшмовый владыка поручил двенадцати богиням, которые отличались сноровкой и ловкими, умелыми руками. Их впоследствии и стали называть Двенадцать Матушек. Некоторые, однако, рассказывают, что Нгок хоанг сам сотворил людей и уже потом поручил богиням заботиться о людском роде.

Считалось, что после того как Нгок хоанг создал вселенную и живых существ, число божеств, людей и животных, так же как количество земли, воды, воздуха, не уменьшалось и не увеличивалось, оставалось постоянным. Люди после смерти могли опять возродиться в человеческом обличье или превратиться в животных, а иногда даже и божеств. У зверей и богов судьба складывалась точно так же. Если поступали указания от Нгок хоанга и его свиты, они иногда становились людьми.

Когда кто-либо получал указание родиться в новом воплощении человеком, за дело принимались Двенадцать Матушек, они-то и отвечали за тело вновь появляющегося на свет. Так, одна богиня присматривала за глазами, другая за ушами, третья за руками и ногами, четвертая учила человека смеяться и т. д. Впрочем, существовало и другое представление: будто бы Матушки не распределяли работу между собой, а выполняли ее все вместе. Так или иначе, каждый рождающийся человек проходил через руки двенадцати богинь, лепивших черты лица, руки, ноги, обучавших говорить и смеяться. И все же иногда и по недосмотру Матушек во внешности случались изъяны.”

Нивхов мифология

Мифы о сотворении мира

О том, как бог возвел столб, подпирающий небо

“Давным-давно, когда еще не было ни вселенной, ни каких-либо живых существ, в том числе и людей, небо и земля представляли собой хаотическую темную и холодную массу, в которой сам по себе зародился бог. Тело его было столь огромным, что не поддавалось измерению. Сделав один шаг, он оказался бы в другой провинции.

Никто не знает, сколько времени пребывал бог в этом хаосе, но однажды он встал и, упираясь головой в небо, принялся копать землю, переворачивать камни, чтобы возвести огромный столб, поддерживающий небо. Столб рос, и небо поднималось все выше и выше ‘.

С тех пор небо и земля разделились. Земля стала ровной, как квадратный поднос, а небо сверху напоминало опрокинутую чашу.

Когда небесный свод поднялся над землей, затвердел и закрепился на своем месте, бог сломал столб, а камни и землю раскидал повсюду. Каждая брошенная каменная глыба превратилась в гору или остров, комья земли стали холмами и плоскогорьями. Именно поэтому поверхность земли неровная, низины сменяются возвышенностями, а там, где бог брал землю и камни для возведения столба, разлились моря.

Через много-много лет после того, как столб был разрушен, люди сочли, что гора Тхатьмон — Каменные Ворота, находящаяся в Шонтэе, это и есть остатки столба. Одни называли ее Коттонгчай — Столб, Отделяющий Небо, другие — гора Кхонг-ло — Дорога на Небо или же Гигантская гора.

Неизвестно, умер этот бог впоследствии или же остался жить. Быть может, он превратился в Нгок хоанга — Яшмового владыку, который стал ведать всеми делами на небе и на земле.

После бога, создавшего столб, который разделил небо и землю, появились другие божества. Они распределили между собой обязанности. Кто-то из них поднялся на небо, кто-то остался на земле, и все вместе принялись за работу. Один создал звезды, другой прорыл русла рек, третий раздробил камни, чтобы получить песок и гравий, четвертый посадил деревья. Так был создан мир.”

Вы до сих пор считаете, что для этого строили комплекс пирамид с такой точностью? Другого варианта, кроме как поехать в Египет - не может быть? ;)

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нанайцы

Седьмая и восьмая сферы — женские. Там много разных «людей» (богов), но главенствуют женщины: в седьмой — Лунге Эндурни, имеющая 50 детей, в восьмой — Нянгня Эндурни, более могущественная, чем предыдущая. У нее — 30 городов, она родила 100 детей. Той и другой молились роженицы-нанайки, а также шаманы, помогавшие роженицам.

Интересно отметить, что термин Нянгня для божества женского пола (глава восьмой сферы неба) был широко распространен в значении «небо» у эвенков Сибири, эвенов Якутии, негидальцев, орочей, удэгейцев, ороков. У негидальцев этот термин осмысливался также как Полярная звезда («Небесная дыра»).

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нганасаны

Сырада-Нямы

*Традиционные представления нганасан о Сырада-Нямы - Матери Льда, существа, которое влияет на Бодырбо-Моу - Землю Мертвых, точно так же, как и Земля-Мать влияет на этот мир, чрезвычайно противоречивы.

Как уже говорилось, нганасанская мифология повествует об изначальном антагонизме Земли- и Льда-матерей. Земля освобождается ото льда в силу внутренней потребности родить, с помощью Солнца-Матери и вступает в открытую борьбу с Льдом-Матерью. Выше уже рассказывалось, как обе Матери, воплотившись в черного и белого оленей-самок, “пробовали силу”, причем оказалось, что сильнее Земля-Мать. Это и предопределило последовательность влияния на “имеющих горло” (а потом переход всех существ в ведение Матери-Льда).

Устройство владения Льда-матери обычно рисуют в виде некоего подземного мира, состоящего только изо льда, где находятся Намийятюма-Сырада-нюо - Девять Льда Матери Парней, которые грызут людей. Имена этих сверхъестественных существ совпадают с названиями Коча-болезней. Вместе с тем, о Бодырбо-Моу рассказывается, как о совершенно таком же, как и Земля, месте обитания людей.

 

 

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нганасаны

Биды-Нямы - Вода-Мать;

Фала-Нямы - Камень-Мать

К числу Матерей Природы, которые влияют на жизнь людей, относятся, согласно традиционным нганасанским верованиям, и Биды-Нямы - Вода-Мать. В мифологии, посвященной сотворению Вселенной, образ Воды-Матери совершенно неопределен. С одной стороны, вода покрывала всю Землю-Мать и этим мешала жизни детей Земли-Матери - разным “имеющим горло”. Вода-Мать как бы поступилась своими прерогативами, освободив часть Земли для того. чтобы на ней могли жить и животные, и люди.Было бы логичным считать Воду-Мать в известной степени близкой с Матерью Подземного Льда - Сырада-Нямы, следуя нганасанской логике. Однако традиционные воззрения нганасан никак не связывают лед и воду, хотя примеры превращения воды сопутствуют каждому нганасану от рождения до смерти. Вопросы том, как связаны между собой вода и лед, соответственно, связаны между собой сверхъестественные существа, их олицетворяющие, были заданы более чем полуторастам человек.

В качестве основного аргумента выдвигалось соображение, по которому вода и лед относятся к двум совершенно антагоничным сферами. Вода - сфера действительной жизни, а лед - это иной мир, Земля Мертвых - Бодырбо-Моу. Соответственно. Выды-Нямы положительно влияет на жизнь людей и всех животных, а для рыб она является жизненной сферой вообще. Лед же является сферой существования всех, покинувших этот мир, и Сырада-Нямы, соответственно, влияет на этот мир.

Вода-Мать - вторая персона Матерей Природы, которая определяет благосостояние людей. К Выды-Нямы обращались с различными  просьбами.  Наиболее распространенными  были заклинания о посылке рыбы, об удаче на рыбном промысле, просьбы о хорошей погоде, когда люди на утлых лодчонках пересекали большие реки или занимались поколкой дикого оленя, который составлял их жизненную основу. Обычные заклинания выглядели следующим образом:

”Выды-Нямы, коду - ома’а!

Колы дыни куонга,

Контодемта контоласудем,

Няга тамо декоком”.

”Вода-Мать, старшая сестра моей матери!

Пусть сейчас поймают рыбу,

Я тогда тебе отдам (в жертву - Ю.С.)

Самого хорошего оленя”

(13 июля 1961 г. Анна Костеркина, Усть-Авам).

На вопрос о том, как выглядит Вода-Мать - то ли это и есть сама вода, то ли сверхъестественное существо, олицетворяющее воду, персонифицируется в антропоморфный или зооморфный образ, никто из известных информаторов не мог дать ответа.

Относительно явлений, связанных с водой, высказывались такие суждения:

”Выды-нямынты би’е” - “К Воде-Матери пошла”, - говорят о большой воде весной, которая быстро сходит в сторону Северного Ледовитого океана...

...”Весной вода в море идет - вся вода к мамке Быды-Нямы гостевать ушла. Осенью будто назад воротилась, будто гостевать кончалаю Весной вода лед ломает - это Вода-Мать рыбу гонит, как подарок присылает, гостевать зовет”.

(11 августа 1961 г. Ламбаку Горнюк, Усть-Боганида).

Таким образом, в высказывании Ламбаку Горнюка вода и лед выглядят даже как враждебные стихии. Вода, в его рассуждении, ломает лед, чтобы прошла рыба.

По аналогии с астральными Матерями, Вода-Мать также в шаманских заклинаниях упоминается вместе с дочерью Выды-копто -Воды-девкой. Ранее перед промыслом рыбы или перед поколкой дикого оленя шаманы обращались к Воде-девке со словами:

”Выды-копто, дялы-дыматау!” - “Вода-Девка, хороший день давай!”, обещая ей принести в подарок какие-либо жертвы (23 июля 1961 г. Фадопте Яроцкий, Усть-Боганида).

По сообщению некоторых информаторов, жертвы ранее приносились двумя способами. Первый - это прямо в воде тпились собаки и олени с соответствующими обращениями относительно удачного промысла. Во втором случае Воде-Матери посвящались особые олени. На левом боку таких оленей ставили Быды-Нямы-кирибир - Тамгу Воды-Матери. По утверждению таймырского нганасана Нэди Турдагина, такая тамга выглядела в виде девяти вертикальных черт, которые ставили на левом боку посвящаемого оленя. В то время, когда тамга вырезалась, говорили:

”Быды-Нямы, вот тебе даю оленя....”, - и присовокуплялась какая-либо просьба. По сообщению таймырского нганасана Хосю Момде (1 июня 1964 г. Деляк-бигай), тамга Быды-та - оленя, посвященного Воде-Матери, состояла из семи черточек. Формула обращения, с его слов, звучала так:

”Быды-Няма, нямыма, тадантэм кирьбиэм нера’а нюоона нися лыкудамту нгада быта” -

”Вода-Мать, мать моя, оленя тебе посвящаю (мечу), чтобы дети мои в воде не пропали”.

По шаманским воззрениям, вода является жизненной сферой ихтиоморфных дямада - злых духов, которые нападают на шамана, когда он в своих странствиях при камланиях пересекает водные рубежи. Эти дямада принимают облик огромных щук и налимов. Эти чудовищные щуки и налимы “Сырада родня” (Сейме Турдагин).По аналогии с традиционными Матерями Природы, которые олицетворяли силы, определяющие жизнь людей, нганасанские верования включали ряд второстепенных матерей.

Так, в разговорной речи поминается Фала-Нямы - Камень-Мать. Она не выполняет никаких других функций, кроме определения характера человека. Когда человек был сварливым, жадным и пр., то в виде поговорки о нем говорили: “Фала-Нямы Фаладонта тада’а” -”Мать-Камень в тебя камень положила” (в значении - тебе в душу камень положила - Ю.С.). В фольклорных произведениях о мироздании и других сюжетах Фала-Нямы не поминается.

В разговорной речи упоминалась и Фа-Нямы - Леса- Мать (дерева - Ю.С.). Удалось найти только одно фольклорное произведение, связанное с этим образом:

(17 июня 1961 г. Нюля Турдагин. Усть-Авам).

033

”Одна девка пешком по земле ходила. Звать Наптюбаса-ны-копто. Совсем она худая была. Глаза у нее совсем запали. За собой она тащила тута - лыжи. Не санки, а просто две доски с ремнями. На них парень сидел совсем маленький. Рукава у него еще зашиты были. Лыжи-то у них серебряные были.

Шла девка, упала. Дальше идти не может. Посмотрела она вверх, говорит парню:

- Смотри - высокая земля видна. Там оленья копаница есть - может, там люди? Туда пойдем.

Парень-то совсем маленький был. Однако толковал как-то.

Пошли они как-то. Дошли до копаницы. Сто чумищ нашли. Будто только люди аргишили с этого места. Угли еще дымятся.

- Нет у нас талана, - девка тогда говорит. - Только отсюда аргишили люди.

Стали смотреть они на землю. Видят - на месте головного чума что-то, как огонь, горит. Видят - лежит маут железный. Так блестит, что глазам больно.

Говорит баба сыну:

- Возьму с собой. Тяжело носить. Пусть тяжело. Может, встречу того, кто этот маут потерял, отдам ему. Пожалеет он нас. Накормит, в чум пустит.

Пошли они опять дальше. По аргишной дороге пошли. Вдруг видят - навстречу им нарты едут. На них мужик. Санки у него серебряные - так горят. А все на нем железное - парка, упряжь, лук. Молодой совсем мужик, красивый, большой. Подъехал, говорит:

- Кто ты? Заблудилась, что ли? Где живешь?

Стала она ему говорить, не говорит, однако, поет она ему:

- Отец мой Сяйбасюдютала был. Семь братьев их было. Отец мой средний был. Самого маленького брата их я на лыжах вожу. Силу я совсем потеряла. Пропаду, если так ходить буду. Ты-то кто сам?

- Хенгикоти-нюо меня звать. Поедем со мной. Женой моей будешь.

- Ладно, к себе вези. Буду с тобой жить.

Сели в санки. Девка сзади села. Малыша парень себе между ног положил.

Отвязал он вожжу. Олени ринулись назад бежать. Так рванулись олени, что санки на этом месте полозьями яму вырыли. Побежали быстро они очень. Мальчик-то вылетел, на землю упал. Сам ходить-то еще не умеет. Голову только поднимать может. Закричала девка. Кричит парню:

- Оставь меня. С ним останусь!

Не слушает ее парень. Оленей только хореем гонит. Долго кричала девка. Далеко было слышно, как кричит.

Семь дней лежал мальчишка на том месте. В снег головой воткнулся, когда падал-то. Ноги только кверху торчат. Шевелил только ногами маленько. На седьмой день перевернулся. Сея как-то, заплакал. Смотрел, смотрел - ползти стал. Сидеть не хотел, видно. На лайду выполз. Упал, устал очень. Долго он лежал, отдыхал. Опять пополз туда, куда его глаза смотрели.

Дополз он до большого дерева. Огромное дерево где-то стояло. Из земли один ствол рос. Дальше на семь частей это дерево делилось.

Как дополз до ствола, в яму он свалился. Около дерева яма была. Вокруг совсем много пурга снега нанесла, а возле дерева не было снега. Совсем живая была земля, теплая.

Семь дней лежал он в яме этой. На седьмой день открыл глаза. Видит - над ним семь суков от дерева, а с них будто дождь идет, на землю падает. Снег весь съедает этот дождь, тепло на земле, как летом. Открыл рот парень. Стал капли ртом ловить. Поймал одну - стал сосать он, как раньше мамки грудь сосал, - капля-то совсем как мамкино молоко, хорошее молоко. Наелся парень. Брюхо сытое совсем стало. Каждый день теперь он стал есть. Совсем жирный стал, как гусь осенью. Стал парень жирный, крепкий. Вырос он немножко, говорить стал:

- Нашел я мать теперь. Это теперь Фа-Нямы - Леса Мать. Кормит меня хорошо. Лучше, чем меня родная мать кормила. Никуда от нее не уйду. Теперь все время с ней жить буду.

Только этот парень петь кончил - подъезжает человек на санке. Все у него серебряное: парка, хорей, упряжь, нарта - все у того серебряное. На одном олене едет. У его оленя семь рогов было. Человек на санке сидит, лицо в парку спрятал. Вокруг рогов оленя птицы целой тучей вьются.Дошел олень до дерева, упал на брюхо. Дальше идти не хочет. Поднял тогда голову человек. Глаза у него заплаканы. Стал он толкать оленя серебряным хореем, кричать ему:

- Чего лежишь? Вокруг всего света прошел, а сейчас идти не хочешь? Вставай! Я сына и дочь потерял. Пока не найду, век гонять беде.

Ткнул оленя хореем. Тот только на земле ногами возит - вставать не хочет. Ткнул его еще раз - не встает. Говорит тогда человек:

- Чего олень к дереву не идет? Во сне будто видел я такое, что Фа-нгуо приходила. Может, это и есть?

Пошел он к дереву сам. Увидел его мальчик, заплакал, закричал. Говорит:

- Фа-Нямы! Какой-то человек пришел. Может, он меня убивать хочет! Спаси меня.

Увидел его тот человек, говорит:

- Эй, парень! Ко мне иди. Не убью я тебя.

Мальчишка только руками машет. Боится. Взял его подмышки человек. В санки стал сажать. Плачет мальчишка, борется, кусается. Засунул его человек в серебряный кокуль, завязал, погнал оленя. Вскочил тот, быстро побежал.

Ехали они, ехали, приехали к одиннадцати чумам. Остановил санки человек у среднего чума. Взял он кокуль с мальчишкой, в чум его внес, своей старухе отдал, кормить велел.

Плачет мальчишка, кричит:

- Мне к Фа-Нямы надо. Фа-Нямы, спаси меня!

Сварила старуха мясо жирное, парню дала. Бросил он мясо, кричит:

- Не могу есть это, пахнет это плохо. К Фа-Нямы я хочу.

Старуха ему мясо в рот сует, он голову отворачивает, плачет все. Целый день он ничего не ел. На огонь глядит. Спать легли - целую ночь он плачет. Утром встал старик, взял отвара мясного, вылил парню в лицо, куском мяса вытер. Ум у него на место встал. Стал он мясо есть. Как поел, то засмеялся старик, спрашивает парня:

- Что о себе скажешь?

- Совсем ничего не знаю. Помню немного - будто кто-то ходил со мной. Не знаю - кто это был, не знаю - почему меня оставили. Попал я к Фа-Нямы не знаю как. Она кормила меня, умереть не дала.

- Правильно, - старик говорит. - Меня Сюдютана-нюо зовут. Я отца твоего отец. Аргишил от меня отец твой вместе с сыновьями моими. Жен себе из другой земли взяли. Туда они хотели идти. Как аргишили, то все умерли. Я искать ходил. Все ледовки нашел. Только твоей сестры ледовки и твоей ледовки я не видел. Теперь тебя нашел. Думаю - твою сестру увел кто-то, тебя бросил.Сколько-то времени прошло - вырос парень. До половины человека ростом дошел. Однажды старик говорит ему:

- Почему мои все дети-то умерли? Почему так? Сырада всех забрали, только ты остался, да сестра твоя, может быть, где-нибудь жива еще. Пойду теперь искать ее.

Сильно ругал Сырада старик, говорит:

- Пойду на большой воды край. Там будто живет кто-то. Нгуо какие-то живут там. Семь их. Парень у них есть. Как пустит стрелу парень - туман везде упадет. Пальцев на руке не увидишь - такой туман будет. Как найду их, буду всех убивать. Ни одного чума не оставлю. Только парня этих нгуо оставлю - пускай ходит. Какуденды-нюо парня зовут. Пусть он один живет. Семь лет с ним воевать буду. Как тумана не станет - знайте, что всех убил. Потом дождь большой падать будет, всю землю зальет. Тогда у бангая моего - нетельной важенки рога обрежь, в землю воткни. На каждый отросток пусть вещи перетаскивают наши люди. Как раз одиннадцать чумов будет. Сам ты сеть забрось. Если поймаешь пять рыб - значит, убил я пятерых. Сороденди-нюо, значит, стрелы пускает. Тоже парень он. У нгуо живет. Семь нгуо еще есть на небе. Я тоже с ними воевать буду. Всех убью, только парня этого оставлю. Путь тоже еще один человек ходит один. Семь лет пройдет, совсем дождь перестанет. Земля сухая будет. Тогда, значит, победил я этих-то людей.

С самыми последними тоже бороться буду. Тоже из лука стреляет этот человек. Век он по верху хребтов ходит, Динтасыргутуо’ зовут его. Лед он ломает. Товарищ-то его Борооудя-нюо землю-то ломает. Как начнут стрелять, совсем земля раскалывается, лед трескается. Гром только слышно. Всей силы моей только на этих двоих хватит. Больше-то нет. Как только этих двоих убью, назад пойду. Домой пойду. Через семь лет опять вода будет. Опять режь оленю рога, в землю втыкай, на рога чумы ставь. Сам сеть забрось. Если поймаешь двух рыб - убил я богатырей, значит.

Ушел старик. Сколько-то времени прошло, совсем вырос парень. Взял себе бабу. Стал свое стойбище водить вместо деда своего. Однако он век вокруг Фа-Нямы - дерева аргишит. Глазами его было видно с того места, где они чумы ставили. Близко не подходили и далеко, однако, от него не уходили.

Однажды встал утром парень, говорит старухе-бабушке:

- Целую ночь я плакал. Фа-Нямы ко мне в ум приходила. Видел я ее. Почему она меня кормила, держала так? Теперь я уйду. Ходить буду.

Поел он чего-то. Оделся хорошенько, вышел. Сел на нарту, к Фа-Нямы поехал. Сколько-то не доехал он, привязал оленей, пешком пошел. Дошел-то до дерева, палку какую-то поднял, стал дерево бить. Говорит:

- Ты меня спасла, а силы-то мне не дала. Хочу воевать теперь. Силу мне давай. Если дашь силу-то, то каждому убитому врагу я голову отрежу. Кровью врага тебя помажу. Голову убитого тебе отдам - на сук повешу лицом на восход солнца. Пусть твой пай будет.

Так сказал, к саням воротился. Дальше он поехал. К семи чумам он приехал. Олени вокруг чумов черные ходят. Нюки на чумах все из железа. Железные нарты стоят. Это парень видит. На нартах двое сидят в парках железных. Один-то старик, другой - парень молодой, мужик. Тот-то молодой мужик - как раз тот, кто пришедшего парня сестру вез. Старик-то - отец его. Они парня увидели, спрашивают:

- Кто ты есть?

- Не знаю я. Так, просто один езжу. Говорили люди, что отец мой Сяйбасюдютала был.

Покраснел тогда старик, встал, того парня обнял, говорит:

- Родня ты нам. Сестра твоя с сыном моим живет.

В чум они вошли. Увидел сестру свою парень, ее обнял. Потом мужу ее говорит:

- Ты ее брал - выкупа мне не давал. Меня тогда бросил совсем. Чуть не пропал я. Если ты выкупа не платил, то заберу я ее и детей ее заберу, с тобой воевать буду.

Сказал он так. Сестре велел в нарты садиться, по следу ехать назад.

Молчали в ответ только старик и сестры муж, слова не сказали. Побежали потом они внезапно в разные концы. Луки как-то взяли, стали стрелять. Долго не мог парень убить мужа своей сестры. Потом его достал все-таки. Тогда стрелять кончал, говорит:

- Твои другие люди и ты сам, когда он мою сестру брал, не помогали ему. Теперь живите. Не буду вас убивать.

Сам он оленей запряг, по аргишной дороге сестры пошел. Когда пошел, старик в него опять стрелять стал. Тогда повернул парень обратно, всех кончал, кто живой на стойбище был. Только один Хенгихоти’е-человек оставался. Долго за ним гонялся по аргишной дороге. Добежали они до самого Фа-Нямы - дерева. Смотрит Сюдю-нюо - чумы уже видны его. Двенадцать их стало.

- Значит, - думает, - сестра уже свой чум там поставила. Доехала хорошо она.

Бросился тогда он на Хенгихоти’е - парня, лук у него вырвал, на землю бросил. Руками того решил убить. Стали они бороться. Одолел Сюдю-нюо своего врага, поднял его над головой, семь раз о землю ударил - душа того совсем близко стала. Схватил он потом его за горло, вырвал горло, сердце наружу вытащил, руками его раздавил. Ножик достал большой, голову ему отрезал. Зачерпнул ладонью кровь его, стал Фа-Нямы дерево кровью мазать и говорить:

- Твой пай, Фа-Нямы. Береги теперь меня. Пусть меня никто не одолеет.

Голову он воткнул на средний сук, лицом на восход солнца. Сам он на санки сел, к себе поехал. Приехал - сына сестры позвал. Тот только маленько моложе Сюдю-нюо был. Силой они равные были. Говорит ему:

- Давай теперь и с тобой воевать. Ум-то твой всегда за отца будет. Тогда ты будешь мне мстить. Лучше давай сейчас биться, чтобы не ждать. Давай, давай, лук бери.

Побежали они в тундру. Через хребет большой перешли, к моря краю вышли. Видят - стоят восемь чумой больших железных. Вокруг них, видно, простых людей маленькие чумы стоят. Конца не видно стойбища. Куда глаза видят - везде дым идет. Сестры сын в один чум побежал, кричит:

- Теперь тебя кончать будем. Родню я нашел.

Сюдю-парень лук натянул, стал стрелы пускать. Все чумы истребил, никого не оставил. Подскочил тогда Сюдю-нюо к тому парню, лук у него вырвал, сломал. Тогда он схватил его, над собой поднял, семь раз головой о землю ударил. Потом горло ему вырвал, сердце наружу вытащил, в снег бросил. Голову ему, однако, отрезать не стал. Просто того на снег посадил. Сидит мертвый парень совсем как живой. Тогда ударил его в висок рукой, говорит:

- Где сила-то твоя? Какого нгуо ты помогать просил? Сырада-нгуо, что ли. Может, нгуо, что на небе, ты просил какого-то? Что тогда он тебя так оставил?

Так он семь раз повторил. Семь раз его по голове бил. Тогда сверху он слышит голос тихий:

-Э-э-эй, парень! Ты-то сам живой? Чего ты мертвого бьешь? Кто ты?

Тогда поднял глаза парень. Видит - кто-то стоит рядом. Вроде человек. Голова его в тучах теряется. Волосы у него как языки пламени трепещут. Горит он весь как костер, глазами белыми на парня смотрит.

- Сюдю-нюо я.

- У-у-га! Сюдю-нюо ты! Сдурел ты видно совсем, мертвого бьешь. Я всех твоих съел. Всех я Сяйбасюдю съел. Когда твоего отца кончил -оставил только тебя и сестру твою. Пожалел вас. Что ты теперь неправильно делаешь?

- Ты моего отца убил? Правда это?

-Я.

- Тогда нагнись ко мне. Я с тобой биться буду. Ты во всем виноват. Из-за тебя я воевал. Мстить тебе я за свой род буду. Убью я тебя, хоть ты видом и большой.

Совсем, однако, сдурел парень. Такого большого нгуо хочет убить.

Нагнулся к нему нгуо. Вцепился ему в волосы Сюдю-нюо. Нгуо тоже его схватил. Повалил его парень на землю, хотел ему горло вырвать - исчез нгуо. Только кочку ломает в руках Сюдю-нюо. Слышит смех сверху и голос нгуо:

- Вот и пропал ты, парень. Сердце твое я унес С Собой. Как домой придешь - умрешь ты сразу.

Поехал домой Сюдю-нюо. Как приехал - к сестре в чум пошел. Отдыхать лег. Сестра мясо сварила, подошла к нему, стала его будить. Тот лежит, глазами смотрит, однако, сам не живой. Только-то. Погиб он от того, что нгуо стал ругать. Если бы не ругал, то сам живой бы был. Всех врагов бы своих убил”.

* Всеми информаторами этот миф был определен как шаманское произведение.

По совету шамана перед родами какой-либо женщины Фа-Нямы посвящали оленя, называя его Фа-та. При этом Фа-Нямы просили о том, чтобы она дала женщине силу хорошо родить через шест, за который держится роженица.

К числу персонажей шаманского мира были отнесены и другие Нямы - Матери диких оленей (Баби), песцов (Саторе), куропаток (Кыхы) и пр. Им также посвящали оленей:

Баби-Нямы - Диких оленей Матери с заклинанием:

- Баби-Нямы, нимома, тадантэм кирьбием бахима Хюэта Сюарунянгана,

- Диких оленей Мать, мать моя, тебе оленя посвящаю, чтобы дикие все время были со мной.

(1 июля, Хосю Момче, Деляк-бигай).

Саторе-Нямы - Песцов матери с заклинанием:

- Саторе-нямы, тадантэм Кирьбиэм сатгоремя сиярунангана хюэта,

Песцов Мать, тебе оленя посвящаю, чтобы песцы все время у меня были.

- Нему-нямы - Зайцев Матери:

- Я знак на олене поставлю, чтобы зайцы ловились.

*Сравнение канонических нганасанских произведений мифологии и шаманского фольклора являет огромную разницу в воззрениях на устройство жизни вообще.

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нганасаны

Ту-Нямы - Огонь-Мать

Самой близкой из Матерей Природы именно людям считалась Ту-Нямы - Огонь-Мать. Согласно нганасанской мифологии, Огонь-Мать не принимала участия в создании современного мира. Активная роль Огню-Матери стала принадлежать со времени появления людей. В многочисленных мифах говорится, что Огонь-Мать  была дружественная не ко всем “имеюшим горло” - диким животным и духам дямада, а только людям. Так, во многих повествованиях рассказывается, как культурные герои сжигают дямада, которые не

позволяли людям жить на земле. На практике старые люди указывали на то, что дикие животные боятся огня. Огонь считался принадлежностью только человеческого жилища и приобщение к нему заключалось в магическом приобщении к очагу в первую очередь. Так, при приручении телят диких оленей, которых впоследствии дрессировали, чтобы сделать из них оленей-манщиков, обмазывали пеплом из очага. Новорожденных детей также обмазывали в первую очередь пеплом, чтобы таким образом приобщить к общему огню. Разумеется, все эти действия имели и чисто утилитарный смысл. Приобретая запах очага, теленок дикого оленя начинал относиться к людям так же, как и теленок домашнего. Припудривание ребенка пеплом также было полезным в гигиеническом отношении и т.д. Однако сакральное оформление этих актов носило характер приобщения к огню.

*Согласно нганасанским традиционным установлениям огонь всегда принадлежал женской филиации. Этот факт тоже имел сакральную окраску. Информаторы объясняли, что в силу своего материнского начала огонь всегда близок именно женщинам, поэтому огонь является, в первую очередь, покровительницей женщин.

В семье, в чуме огонь всегда принадлежал хозяйке чума. раньше мужчина - муж хозяйки или же кто-либо из ее сыновей не имел даже права трогать очаг руками. Это правило породило обычай, по которому трубку хозяину чума всегда раскуривала его жена. Чужие люди также не могли трогать огонь руками. Установления, связанные с передачей огня были записаны со слов авамской нганасанки Анны Костеркиной:

”Огонь раньше разрешалось трогать только дочерям. Нельзя было трогать его мужику и его сыновьям. Только дочери могли поправлять головешки и подкладывать в огонь дрова. Однако огонь из чума выносить было тоже нельзя.

Огонь без разрешения может взять только ее мать. Если кто-нибудь из родни женщины просил дать головешку из очага, то надо было звать мать, если она была на этом же стойбище, и она давала им из своих рук огонь. Если же просил огня посторонний человек, то передать огонь можно было только через других людей (по цепочке -Ю.С.): своей матери, та даст огонь какому-нибудь общему родственнику, а тот уже по своей родне до того, кому этот огонь нужен. Так делали, когда у всех этих людей огонь пропадал почему-то. Было так, когда аргишили и теряли свои аргиши или как-то огниво теряли люди. Поэтому в сказках так, говорят, было. Если совсем далекие эти люди, которые просили, то надо было, чтобы все те люди собрались, чтобы ближе и ближе были. Однако так не только головешки горящие давали. Так лишнее огниво передавали. Огниво к Огню-Матери близко, поэтому его так просто отдать нельзя. Будто свой единственный огонь чужим людям отдавать будешь.

Если же мать у кого-либо умерла, то огонь можно прямо отдавать своим сестрам. Если огонь надо передать брату, то надо искать родственников его жены. Если огонь просят из рода мужа, то надо опять здесь женщин- родственников, туда пришедших из других родов, искать.

Однако, говорят, раньше-то как было: всех-то людей ленный наподобие уло в деревянную рукоять. Считалось, что пуповина должна быть отрезана только ножом такой формы. В этом сказались традиционные представления об умирании отдельных частей тела и о предохранении от этих умирающих частей живых людей (см. выше о надюма’). Считалось, что священный предмет из окружения Огонь-Матери отгородит живого ребенка от пуповины с плацентой, обреченных умереть. Шаманским названием этого ножа было “кинтыбынды coxy’o” - “пупка нож”.

После рождения ребенка полагалось, как уже разъяснялось, мазать пеплом и только через месяц приобщить к Моу-Нямы, принеся жертву Земле-Матери и дав ребенку в рот немного земли (сообщено 27 июня 1961 г. Люмнюуе Костеркин. Устье Дудупты).

После обряда с пеплом следовало развести огонь за той частью чума, которая противоположна входу, положить в нее собачьей шерсти и над этим дымом подержать ребенка. Это было первое очищение жженой собачьей шерстью, которое потом повторялось во всех случаях, когда человек “опоганивался” - “надюма”’, или же совершал недопустимый поступок - “нянкары”.

Исключительную роль играли представления об Огонь-Матери при свадебной церемонии.

032

Она происходила следующим образом (наиболее объективный рассказ о прошлых свадебных обрядах был записан 14 июня 1961 г. у авамской нганасанки Анны Костеркиной):

”Раньше-то старики решали, кому на ком жениться. Сначала только специальные люди договаривались о том сколько за девку давать и дадут ли кому девку. Тогда приходил сват с посохом-чере и договаривался.

Когда договаривался, то жених не должен был невесте показываться. Даром с ней уже был. Он приходил только тогда, когда подарки родителям невесты привозили его родители (выкуп - Ю.С.).

Все выходили из чума, и тогда только один жених в чум к девушке входил. Она тогда сильно пугается. Так-то зачем пугаться будет? Нарочно просто скажет:

- Кто это пришел? Зачем этот человек пришел? Совсем я боюсь.

Тогда жених говорит:

- Не бойся. Я к тебе пришел. Не уходи.

Сам ее держит и рядом с собой сажает.

Тогда невеста сидит некоторое время просто так, а потом свои баса (металлические украшения волос) ему дает, а он свои косы расплетает и свои баса ей дает. Так кубын - заплетаемый в косу они меняются.

Потом жених говорит ей:

- Дай от огня твоего покурить.

Она ему говорит:

- Огня здесь моего нет. Есть огонь моей матери. Если мать тебя не прогнала, то пусть я дам тебе огня из этого тори-очага.

После этого она ему зажженную трубку дает. Это значит, что она с ним жить согласна, с ним свой огонь делить будет, позволит ему у своего огня жить.

Тогда говорит жених:

- Может быть, ты мне от этого очага есть дашь?

Тогда дает.

Как ему есть даст, то приходят все родители. Невесте косы переплетают и вплетают ей кубын ее и жениха. После этого родители садятся по сторонам своих детей - друг против друга. Никто ничего не трогает, пока невеста есть не начнет. Как что возьмет, другие берут тоже. Сначала после нее жених берет, а потом уже родители.

Когда все поели, то жених обе руки у невесты целует.

Потом все из чума идут и танцуют сколько-то.

Потом мать невесты разводит огонь и туда кладут разную еду, говорят:

- Ту-Нямы, ты этих людей, наших детей, хорошенько храни.

Потом, когда огонь сгорит, то невеста садится в санку мужа, и они едут на стойбище, где его старики живут. Там, как приедут, жених должен схватить невесту и на руках в чум нести. Она, однако, должна вырываться сильно, кричать:

- Теперь нет моей родни, теперь меня никто не защитит!

Старики идут пока жить в другой чум.

Разжигая свой огонь в своем чуме, полученном от родителей, молодая жена говорит следующее:

”Ту-Нямы, имидима!

Хюньсорайтяны мунуконду.

Ту-Няиы, имидима,

Туйтемты лантуптусыдам,

Амты туйма нынга хиндякопто’о”.

”Огонь-Мать, мать матери моей!

В старое время ты зажгла этот огонь.

Огонь-Мать, мать матери моей!

Пусть этот мой огонь

Никогда не погаснет”.

(13 июня 1961 г. Анна Костеркина. Усть-Авам).

Когда человек умирает, то с первыми упреками обращаются к Огонь-Матери, ей говорят:

- Зачем ты отпустила нашего человека? Теперь без него все мы пропадем, и этот огонь тоже погаснет.

Огонь в чуме рассматривался в качестве живого существа, которое кормили наравне с остальными членами семьи. При каждой трапезе Ту-Нямы выделяли определенную долю: клали в очаг кусочек мяса и жира.

Специальный круг запретов касался различных предметов, которые нельзя было отдавать огню. Так, ни в коем случае нельзя было, чтобы в огонь попадали части шкур, из которых была сделана одежда, нюков и частей готовых шестов, а также части человеческого тела - волосы, ногти и пр. Считалось, что тогда Огонь-Мать будет ко всему этому относиться, как к пище, и этим приносить беды людям.

Все, что имело какое-либо отношение к огню, к очагу, почиталось наравне с прочими сакральными предметами. Так, особыми, одушевленными вещами считали огниво, кремень, трут, которые всегда находились в ведении женщины. Орудия для добывания огня составляли непременную часть нганасанского женского костюма, которую запрещено передавать кому-либо. Особое отношение было к Кадя - мехам для раздувания костра. Меха делались из двух спальные дощечек с ручками, обтянутых кожей. Существовало специальное этическое установление, по котором мужчина не должен был обнажать гениталии, если Кадя лежали, не прикрытые и могли “видеть” это.

Бревнышки, на которых клали очажный лист, также считались живыми, близкими Огню-Матери существами. Когда человек отправлялся на промысел или же делал нового койка, то он обращался к тори-фа - очажным подкладкам с просьбой обратиться к Огонь-Матери, чтобы та оказала помощь:

”Тари-фа! камолокудем мендяя камтэму!” - “Ториф-Фа! Вас будут мазать (кормить - Ю.С.) свежей кровью”, - обещал промысловик.

(22 июля 1961 г. Нэдя Турдагин. Усть-Боганида).

Тори-фа в ответственных случаях кормили - мазали оленьей кровью и жиром.

Огонь-Мать играла также немаловажную роль при различных гаданиях - узнаваниях того, что ждет людей.

Каждодневное гадание происходило во время утреннего разжигания костра. Хозяйка чума и ее муж внимательно следили за огнем. Если дрова трещали, выбрасывая угольки, то это означало, что охотника ждала удача. В этом случае, после того как добывали рыбу или оленя, то кормили огонь, говоря:

”Вот, Огонь-Мать, тебе пай - ты сказала, что промышлять будем”. Если же огонь не трещал, то это значило, что охотника ждала неудача. Нередки были случаи, когда человек вообще не ходил промышлять, видя в этом дурное предзнаменование. Обычная формула, которая произносилась при этом, звучала следующим образом:

”Эй! Туйму винты сочи бахяда тымы” -

”Эй! Мука, огонь мой не трещит, плохо будет”

(6 августа 1961 г. Дюдумо Яроцкий. Усть-Боганида).

Согласно нганасанским традиционным концепциям Огонь-Мать является “родней” и Моу-Нямы - Земли-Матери и Коу-Нямы - Солнца-Матери. По нганасанским представлениям, огонь рожден “Коу-Нямы близко”, однако, воспроизводить его способны объекты, рожденные Землей-Матерью, чем и объясняется действенное отношение к Огню-Матери, как к земному объекту, с одной стороны, и как к астральному, - с другой.

У нганасан существовал особый фетиш, который делался более или менее единообразно во всех семьях - Сатю’о - Койка Огня (очага -Ю.С.) фетиш. Чаще всего он делался в виде рогатки, на концах которой вырезались антропоморфные личины. Этот койка находился все время в чуме, привязанным к Кумняй или просто лежал недалеко от очага на сакральном месте. Сатю’о-койка мог быть и более чем с двумя головами.

Его необычная внешность объяснялась следующим образом:

”Сатю’о-койка имеет две головы потому, что эта баба, у которой не две головы своих, а ребенок в брюхе. Так-то сам один человек, а все равно с двумя головами ходит. Это - “бабы сторона” - койка, потому что баба детей родит, у самой голова есть, еще одну голову в брюхе таскает. Будто родить будет, а без огня умирать будет. Это - Ту-Нямы с ребенком, поэтому и две головы. Вот на огонь смотреть - все время из него рождается”.

(1961 г. Ламбоку Горнок. Хета).

И в самом деле, языки пламени у нганасан ассоциировались с детьми, которые постоянно появляются из лона Огня-Матери.

Сатю’о-койка кормили каждый раз, когда разжигали огонь. Для “пищи” сатю’о делался специальный сосуд из кожи с лапы гуся или лебедя. Кожу обрезали на том месте, где начинаются перья, осторожно дробили кости, не разрезая шкуры, и вытаскивали их. Надували получившийся мешочек и сушили его. В этот сосуд клали жир дикого, который потом выдавливали, и им мазали губы на личинах Сатю’о, прося беречь огонь, хранить чум и его обитателей.

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нганасаны

Кичеда-Нямы - Луна-Мать

Из астральных Матерей, кроме Коу-Нямы, в нганасанском пантеоне существует и образ Луны-Матери. Как уже говорилось выше,Луна-Мать не принимала активного участия в сотворении Вселенной. Она считается одной из особых покровительниц женщин. В случае смерти женщины, например, к ней обращаются с упреками:

”Кичеда-Нямы, кылыма’,

Кунины ингунг?

Мая таны даптынгынг?

Нганаса кодаанг, толы’э иходунг!”

”Луна-Мать, где ты?

Почему не показываешься?

Куда спряталась?

Человека ты упустила, нечестная ты!”

(13 июня 1961 г. Анна Костеркина. Усть-Авам).

Луна-Мать вкупе с Огонь-Матерью покровительствовала женщинам при родах. К ней женщины обращались со следующими словами:

”Кичеда-Нямы, коду-ома,

Нгомту бина няга дяльвдама татучанг,

Никобиа’адиа нгуо,

Нико тара’а нгуо!”

”Луна-Мать, старшая сестра матери моей,

Когда буду рожать, хороший день дай мне.

Пусть не будет ветра,

Пусть пурги не будет”.

(28 мая 1962 г. Анна Костеркина. Усть-Авам).

Женщины считали по лунным месяцам сроки беременности и родов, отождествляя Луну с материнским началом. Луне-Матери, как и Коу-Нямы, посвящались особые олени. Выбирали, по-преимуществу, белого оленя и вырезали у него на боку прямо по шерсти тамгу в виде полумесяца. При этом говорили: “Вот, Луна-Мать, старшая сестра матери моей, тебе оленя даю. Теперь это пускай твой олень будет”. На олене, посвященном Луне-Матери, нельзя было ездить ни мужчинам, ни женщинам. На нем не возили и грузы. Этого оленя можно было задушить и съесть. Однако при этом следовало голову отделить вместе со шкурой, и надеть ее на палку, сказав: “Вот, Луна-Мать, старшая сестра матери моей, этот олень твой к тебе пошел”.

Когда на живом посвящаемом олене вырезают тамгу, то говорят:

- Кичеда-Нямы, котуома, тадантэм Кирьбиэм нюоня сангурняга.

с.124.

- Луна-Мать, старшая сестра моей матери, этого оленя тебе даю, чтобы ты хорошо на моих детей смотрела.

(1 июля 1974 г. Хосло Момче. Деляк-Бигай).

Согласно шаманским представлениям, у Луны-Матери имеется дочь, которая также живет на небе. К Луне шаманы не обращались при своих действиях, но часто поминали Кичеда-копто - Луны-Матери -девушку. К дочери Луны-Матери шаманы обращались, понудить ее попросить заступничества у матери за больного, на которого напала Коча. Формулы обращения к Кичеда-копто были в ходу и у простых людей. Наиболее характерная приводится ниже:

”Кичеда-копто, сидаймоптуди,

Кумани кынынгынг?

Нганасамта нелходусуданг?

Немымта катемы’энг мовтангура’а?

Нганасамта нелхода’анг, мынг менииди!”

”Луни-Матери-Дочь, дочь старшей сестры матери моей!

Где ты?

Человека отпустишь ли?

Видела ли ты мать свою?

Если человека отпустишь, нас не трогай!”

(13 июня 1961 г. Анна Костеркина. Усть-Авам).

В мифологии наравне с дочерью Солнца-Матери Кичеда- копто фигурирует в качестве астральной жены Дяйба-нгуо.

Луна-Мать считается также существом, которое определяет наступление менструальных сроков у женщин. Выше было рассказано о надюма’ - опоганивании, свойстве присущем только женщинам. Поэтому Кичеда-нямы считали также причастной к возможности надюма и тем следствиям, которые надюма’ может за собой повлечь.

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нганасаны

Нейминьг, Земля-мать

*Менее распространенным персонажем, чем Дяйба-нгуо, является Нейминьг. В нганасанской мифологии ей отведено исключительно важное место - создание традиции шить меховую одежду.

Нет необходимости говорить о том, какое значение в Заполярье имеет меховая одежда. Наличие хорошо приспособленной к арктическим условиям одежды является непременным условием, позволяющим людям жить в высоких широтах. Поэтому присутствие в пантеоне нганасан особого персонажа, связанного с изготовлением одежды, вполне понятно.

В отличие от Дяйба-нгуо. который в мифологии выступает то как культурный герой, не имеющий отношения к шаманскому миру, то как лицо, положившее начало борьбе с дямада - духами людей, обладающих особым даром, Нейминьг всегда поминается в качестве шаманки.

Обычно Нейминьг выступает как шаманка, которой нгуо передали иглу, - Нейминьг означает игла. Большинство информаторов не знали каких-либо мифов о Нейминьг, указывая просто на то, что это была первая женщина, сделавшая меховую одежду. Мне известно лишь два фольклорных произведения, совершенно различных по характеру, в которых Нейминьг является основной героиней.

Первое из них - шаманское сказание:

011

(Турдагин Сингими. Ушкан-камень. 27.03.1968).

Когда-то раньше земли не было. Была одна вода только. Людей не было. Моу-нямы (Земля-Мать) стала жить, трава на ней выросла. Как-то баба стала (жить), ей рожденная. Совсем голая ходила.

- Ладно, - говорит, - как-то огонь добывать надо. Как люди появятся без огня?

Много травы на Земле растет - хюй - имя. Семь травиной хюй та баба взяла. В кучу положила.

- Если люди вперед будут, - говорит, - пускай огонь будет, трава сгорит.

Сразу огонь вспыхнул, трава загорелась.

Баба, однако, все голая ходит.

- Давай, - говорит (как-то), - еще раз думать надо.

Может, тогда олень дикий у нее был добытый? Шкура-то у нее была дикого оленя.

Ходила тогда баба везде. Думает:

- Убью чего-то.

Ушла далеко. Совсем упавшую важенку дикого нашла, теленка худенького. В тот день убила эту важенку. Это Баби-Нямы (Диких Оленей Мать) была.

Шкуру-то баба нашла, однако, иголки (нейминьг) нет. Три дня кричала баба тогда, нгуо (небожителей) просила. Откуда-то пришло, наконец, семь нейми - иголок. Тогда этой голой бабе имя пришло. Ее Нейминьг звать надо, будто она иголкам Мать будет. Не иголкам, однако, одежде, иголками шитой.

Огонь есть, иголки одежду шить есть, почему людей не будет? Люди как-то стали. Тогда Коча (Болезнь) стала их есть. Эта баба Нейминьг стала Коча гонять. Шаманить как-то стала.

Заболела баба сама как-то. Тонкая, как постель (оленья шкура) стала. На улицу ее вынесли как-то.

Думает:

- Сама я - шаманка. Почему болею? Наверное, потому, что раньше все вместе ходили мы - олени, люди, собаки. Когда шаманила я, в бубен била, какие-то самцы - духи со мной спать хотели. Теперь из-за меня ссорятся. Это Сырада-нюо (Матери Подземного Люда Парни) из-за меня ссорятся. Кто-то из них меня насиловал. Поэтому у меня брюхо огромное стало. Это он в меня своего семени налил.

Думает как-то. Тут как-то люди пришли, просили - иди шамань.

- Как пойду? Брюхо у меня. Однако пойду.

Худенькую парку сняла, совсем брюхо пропало. Так пошла.

Время подошло - двух парней родила. Быстро они выросли. Один-то старший - Дярыка - имя. Другой-то - Ламбие’. Эти-то ребята сразу шаманить стали.

Тогда говорит Нейминьг:

- Пойду гостевать к Матерям своим. Они-то - Моу (Земля), Сырада (Подземный Лед), Быды (Вода). Вы новый чум делайте мне. В старом шаманить не буду. Вы, ребята, помогайте мне.

Шаманили они. Девять дней шаманили. Шаманили-то они, до большой воды дошли. Плавать хотели. Как плавать будут? Обратно идти нельзя.

- Если сила у вас есть, - Нейминьг говорит, - плавайте.

Землю-то не видно. Поплыли парни. Думают:

- Если придут дямада (”имеющие горло” - духи), то нас колоть будут что-ли.

Плывут, однако.

Парни говорят:

- Ты оставайся, мать. Не хотим мы с тобой плыть. Мешаешь ты. Сами поплыли. Вдруг семь людей пришло на медных ветках с фонка (копьями) медными.

Нейминьг-то вперед их ушла, парни сзади плывут. Тут-то те семь людей медных Дярыка-то кололи, достали. Обдирать его стали.

Увидели это Нейминьг и Лымбие, вперед ушли. К нгуо (небожителям) дошли. (Там были) сколько-то времени, старуха говорит:

- Помирать хочу. Ты, парень, моих койка (фетишей) собирай, лопоть шаманскую (одежду), храни хорошо.

Умерла.

Эти Нейминьг - койка теперь у Исая Турдагина есть.

*В приведенном сказании Нейминьг рисуется первой женщиной, которая появляется на теле Моу-нямы. Автор, неизвестный шаман, приписывает ей в первую очередь получение огня - совершенно необходимого для жизни людей условия. Нейминьг в рассказе получает огонь совершенно так же, как шаманы получают различные знамения во время камлания, гадания и пр.: она загадывает - сверхъестественная персона, к которой обращается Нейминьг с гаданием, остается неизвестной, - будут ли на Земле жить люди, в случае положительного ответа ожидая знамения - огня. Это гадание можно трактовать исключительно на базе шаманских представлений. Так, само появление огня - опасность для мира духов, с которыми борются шаманы. Достаточно вспомнить миф о борьбе Дяйба-нгуо с меднокрасными, погибшими от огня, и пр. Считалось, что огонь способен убивать и духов, которые овладели каким-нибудь шаманом. Согласно шаманским воззрениям, в том случае, когда шаман оказывается слабее какого-либо духа, с которыми он вступил в борьбу, то этот дух может вселиться в шамана и заставлять его исполнять свою волю. Это убеждение породило действия со стороны простых людей, не наделенных сверхъестественным даром, представляющие опасность для самих шаманов. В том случае, если людям казалось, что шаманом управляет дух, представляющий опасность для окружающих, то шаману надлежало сунуть в глотку горящую головешку, чтобы этого духа убить. Известны подлинные случаи из прошлого, когда с шаманами, “Потерявшими ум”, поступали подобным образом.

Затем приведенный миф приписывает первой женщине - Нейминьг и первую охоту на дикого оленя. Нейминьг убивает Баби-Нямы -Диких Оленей Мать и получает возможность изготовить первую меховую одежду. После этого она волшебным образом получает семь иголок. От какого нгуо именно приходят эти иголки, в мифе не говорится. Миф подчеркивает только, что Нейминьг является Матерью не иголок, а одежды, с помощью их сшитой.

После того, как Нейминьг изготавливает первую одежду, появляются и первые люди. Вот тут и начинается шаманская деятельность Нейминьг, которая начинает бороться с некоей Кочей -Болезнью, которая ела людей. Нейминьг начинает шаманить по просьбе людей. Тут упоминается любопытная деталь, которая часто повторяется в качестве шаманского чуда и в рассказах о других шаманках. Нейминьг начинает шаманить беременная. Во время камлания она становится тонкой в талии - живот беременной женщины пропадает.

Нейминьг рожает, наконец, двух сыновей. При этом в ее шаманском откровении говорится, что оба сына рождены от каких-то сверхъестественных существ, близких к миру Матери подземного льда Сырада-нямы.

Нейминьг отправляется в гости к Матерям природы. При этом она своими предками называет антиподы - Моу-нямы - Землю Мать и Сырада-нямы - Мать подземного льда, а также Быды-нямы. Возникает совершенно типичная для шаманских повествований ситуация: Нейминьг с сыновьями-шаманами плывут по какой-то воде и на них нападают духи шаманского мира - медные существа, которые убивают старшего Дярыка.

Нюля Турдагин, комментируя этот эпизод, указывал на несоответствие некоторых деталей. Во-первых, он отмечал то, что если дети Нейминьг родились от духов Сырада, то медные существа, которые сами относятся к миру Сырада, не могут на них нападать, как на своих родственников. Совершенно неправомочным, по его мнению, является то, что эти медные начинают обдирать и есть Дярыка, как простого смертного, не родственника. Нюля отмечал, что убийство здесь могло иметь место по ошибке, которая сейчас бы этими духами и была бы обнаружена. Другие информаторы подчеркивали, что весь этот рассказ является шаманским произведением и отношения к представлениям об устройстве мира не имеет.

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нганасаны

 Моу-нямы
(«земля-мать»)

- в самодийской мифологии (у нганасан) родительница и покровительница всего живого, наиболее почитаемое из женских божеств — матерей природы. Обычно представляется в виде огромного существа, на котором обитают все люди и животные, подобно насекомым в шкуре зверя; шкура Моу-нямы (трава, мох) «линяет» (обновляется), каждую весну. Согласно одному из космогонических мифов, вначале эта шкура была покрыта льдом; дети Моу-нямы, зооморфные духи дямада, послали птичку ущипнуть её и обратить её внимание на то, как им холодно и неудобно жить. Моу-нямы сблизилась с «солнцем-матерью» Коу-нямы — лёд растаял и установился современный климат. Из шкуры Моу-нямы выползли голые черви кальсюо — первые люди. Согласно другим мифологическим представлениям, Моу-нямы — демиург, совместно с «сиротой-богом» Дёйба-нгуо (по некоторым данным, её братом или мужем) или «огнём-матерью» Туй-нямы устраивающий землю (убирает глину под воду, создаёт лес, помещает в реки рыбу и т.д.). Моу-нямы — подательница глаз, она даёт их ещё при зачатии, а затем они обрастают плотью (для сравнения: обязательный для нганасан ритуал вырезания глаз у убитого на охоте животного и предания их земле; считалось, что это позволяет Моу-нямы использовать глаза повторно). С представлением о земле как о живом существе, способном чувствовать боль, связаны запреты колоть её ножом, забивать в неё колья и т.д. К Моу-нямы обращались с просьбами об удачном промысле на диких оленей, о благополучном исходе родов; при этом совершались жертвоприношения: землю «кормили» кровью и некоторыми органами жертвенных животных, совершались особые обряды с идолами (койка), представлявшими Моу-нямы. В ряде отношений образ Моу-нямы сходен со старухой-покровительницей в мифологиях других самодийских народностей [для сравнения: Ылэнта-кота у селькупов, Я-небя (Я-мюня) у ненцев, Дя-меню’о (Дя-сой) у энцев] и, вероятно, отражает прасамодийские представления, модифицированные в духе характерных для ряда субарктических мифологий анимизма и культа матерей природы. Мифологический словарь. Е.А.Хелимский

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нганасаны

Моу-нямы — (нганасанск. «земля-мать»), в самодийской (нганасанской) мифологии прародительница и покровительница всего живого.

Моу-нямы обычно представляют в виде огромного существа (или старухи) со шкурой (одеждой) из травы или мха и волосами из деревьев на которой обитают все живые существа. Каждую весну шкура Моу-нямы обновляется.

Считается, что Моу-нямы дает глаза живым существам во время зачатия. С этим связан нганасанский ритуал, по которому у добытого на охоте зверя вырезают глаза и «возвращают» их Моу-нямы для повторного использования (предают земле).

Образ Моу-нямы близок к образам божеств-матерей у других самодийских народов. Вероятно, это свидетельствует о культе матерей природы, зародившемся в прасамодийскую эпоху^[.

Моу-нямы помогает людям и является антиподом Сырада-нямы — «матери подземного льда»

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нганасаны

Беременная женщина каждое утро и каждый вечер просила об удачных родах Луну, так как считалось, что именно она отвечает за здоровье матери и будущего ребенка. Если новорожденный казался похожим на кого-то из дальних родственников, то родители верили, что ребенок — перерождение предка.

Нганасаны относились к детям с большой любовью, никогда не ругали и не поднимали на них руку. Имя ребенку чаще всего давала бабушка или, в исключительном случае, шаман племени исходя из каких-то выделяющихся признаков или черт новорожденного. Иногда младенец получал имя благодаря ситуации, в которой родился, например, Дямаку — птица, что означает, что в день появления девочки слетелось много пернатых. Обучение детей проходило дома, в окружении сверстников и только самым простым, практическим вещам (грамоты не знали и взрослые). Только с середины прошлого столетия они стали в обязательном порядке отправляться в интернаты, получать нормальное среднее образование. Но это же стало одной из причин отдаления молодежи от культуры предков.

Нганасаны полагали, что души маленьких детей — легкие, умеющие летать как птицы. Поэтому если, не дай бог, ребенок умирал, хоронили его по-особенному — на дереве. Сколачивали ящик-гроб и укрепляли среди ветвей — чем выше, тем лучше. Оттуда детской душе будет быстрее и легче подняться в счастливый верхний мир, на небо. Такие могилы встречаются на Таймыре и сейчас — специальных локальных кладбищ у нганасан не существует

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нганасаны

Нганасанский пантеон богов

У нганасан различались четыре категории сверхъестественных существ: нгуо, коче (у М.А. Кастрена койче – духи болезней), дямады (духи-помощники шаманов, дословно «звери») и баруси.

Слово баруси нганасаны переводят по-русски – «дьявол», «чудо» и относят к строго определённой категории одноглазых, одноруких и одноногих сверхъестественных существ. При этом говорили даже так:  
 
– Может быть, баруси и в других землях есть, но не знаем; ходит-то один.  
 
Что касется сиге, то про них нганасаны определённо говорят, что «сиге только у юраков живёт, сюда не приходит».

Чёткого разграничения нгуо и коче у нганасан иногда не чувствуется. Многие болезни называются нгуо, а некоторые шаманы говорят, что нгуо и коче - это одно и то же. Материальные объекты в виде камней, скал, деревьев, антропоморфных или зооморфных фигур, обладающие якобы сверхъестественной силой, у нганасанов называются койка и считаются родовыми и семейными покровителями.

Само слово нгуо (нганас.) или нга (энец.) переводят словом «бог», а в разговоре по-русски иногда заменяют его не только словом «бог», но и словом «дьявол».

Любопытно, что Мессершмидт ещё в 1723 году записал (в качестве нганасанского) слово нга, т.е. нгуо, именно как перевод слова «дьявол» (Teufel), а не «бог». (См. F.Klaproth. Asia polyglota. Paris, 1807, стр. 161). Нгуо (нганас.), нга (энец.) значит также «небо».

Нгуо - живущих вверху, обычно по-русски называют богами, а находящихся внизу, под землёй – дьяволами. Бога воды Быды-нгуо (или Быды-нямы) нганасаны называют по-русски и богом, и дьяволом. При обращении к нгуо нганасаны и энцы называют их обычно матерями (нямы – по-нганасански, э’ – по-энецки). Но девять подземных богов Сырада-нгуо (Сурубо-нга – по-энецки), а также главный покровитель Дейба-нгуо (Дюба-нга – по-энецки) считаются лицами мужского пола. По некоторым данным, Сырада-нгуо живут в групповом браке с богами женского пола – матерями Солнца, Луны, Земли, Воды и пр. С ними же украдкой сходится Дейба-нгуо, постоянной женой которого является Дялы-нямы, т.е. «Мать дня». Благоприятные для нганасан изменения в природе происходят, по их понятиям, тогда, когда у Солнца матери или Земли матери находится Дейба-нгуо; неблагоприятные – когда находится Сырада-нгуо. Все явления считались порождением Матери Земли (Моу-нэмы), Матери Солнца (Коу-нэмы), Матери Огня (Туй-нэмы), Матери Воды (Бызы-нэмы), Матери Дерева (Хуа-нэмы) и т.п.

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нганасаны

Попов А.А.

При изучении космогонии нганасанов нетрудно заметить наличие двух резко отличающихся по своим ею кетам мифов о мироздании. В одних преданиях фигурирует птица - мотив широко распространенный в Сибири и на севере Америки. В преданиях второго рода - олень. Это обстоятельство, можно думать, указывает на присутствие в этническом составе нганасанов двух основных элементов, послуживших основой для возникновения единой нганасанской  народности. Сказания первого рода более распространены. Ниже следует одно из них, записанное мною у таймырских нганасанов.

09 {Ныряние за землей}

„В старину вода доходила до неба. На ней лежала гагара. Кто-то сказал: “Ну, гагара, пропали мы, как станем людьми, век обитая в воде? Ты хорошо плаваешь и можешь нырять. Наверное, под водой есть земля, вытащи ее. Вот мы тогда наверху воды на земле проживать станем. И птицы, и звери где на воде своих детенышей держать станут? Вот если бы они стали жить на земле, тогда бы себе товарищей произвести могли”. Гагара на это сказала: “Я не решаюсь, боюсь, сама пропаду, как достану?”. “Плохо, если ты боишься, плохо, - сказал голос. - Ты, каменушка, ныряй, может быть, принесешь твердую для ступни ноги землю. Ты, гагара, боишься, зачем ты боишься? Как ты думаешь, где же наши соседи будут жить, когда нас много будет?”. Говорит на это каменушка: “Я землю как-нибудь, может, и найду, но я на гагару рассердилась. Когда мы станем жить спокойно на земле, ты ( гагара), однако, получишь наказание”. Каменушка нырнула. Три дня ее не было, на четвертый день вечером голова ее показалась, и она выплыла. Как увидели, каменушка держала во рту травинки, ягель и другие растения. “Вот распределим, - сказали, - землю сделаем”, Стали (голоса) хвалить каменушку: “Теперь станем судить гагару. Ты, гагара, отказалась принести землю только из-за лености. Если бы только одна вода была, было бы не ладно, ты это знала и могла принести землю, но поленилась. Мы тебя наказываем. Ты отныне, прилетая сверху, садись только на воду, гнезда себе устраивай только на мокром месте. Если ты снесешь яйца на сухом месте, должна будешь, не сумев подняться, сидя на яйцах же, пропасть. Отвели тебе место для носки яиц около воды. Ты только от воды и будешь жить. Ты, самое большее, два яйца снесешь. Ты, каменушка, должна жить спокойно, должна находиться на сухом месте. Пусть у тебя будет много птенцов за то, что принесла землю. Вот наша земля без солнца замерзла бы, кто будет создавать солнце? Замерзнет земля, и мы все умрем. Делающий землю сделал ее, кто-то должен сделать солнце”. Создали солнце. “Хозяин солнца, хотя ты и хозяин, но вот гром тоже должен помочь солнцу согреть землю”. Создали гром. Так солнце и гром имеют один корень. “Если будет одно солнце, вся растительность сгорит. Чтобы этого не случилось, пусть гром будет с дождем”, - сказали. С этого времени, как создалась земля, люди стали появляться из земли. Наверху нгуо*2 есть, людей уродивший. Он подумал: “Как я один буду, хорошо бы как-нибудь людей создать. Чтобы люди размножались, надо создать месяц. От этого месяца беременные женщины должны знать время родов”. Так говоря, месяц создал он. Вот почему каждая женщина по месяцам высчитывает время родов”

 (Нёре Нгуомдя).

Опубл.: Попов А.А. Нганасаны. Социальное устройство и верования. Л., 1984, с.41-42.

К сказаниям второго рода относится следующее, также таймырских нганасанов.

010 {Миф о сотворении Земли}

„Земли не было, был один лед без растительности. Там стоял один ледяной чум. В нем жил один мужчина. Он был совершенно белым. Не имел ни одного друга. Он подумал: “Худо мне без друга. Была, говорят, женщина, дающая людям глаза, туда бы пойти”. Он откуда-то знал о ее существовании. Вот пошел к ней, и когда пришел, увидел, что она не одна, при ней был ребенок. Чей ребенок? Это, оказывается, был сын этого белого человека. Он сказал ей: “Посоветуй мне, как жить в таком ледяном месте, пришел взять к себе для помощи мальчика”. - “Возьми. Что с ним приключится?”, -сказала она и, вынув из-за спины, потянула что-то. Это оказалось маленькой веточкой тальника с одним листочком. Это и было, оказывается, ребенком белого человека и ее. Мужчина унес веточку к чуму, воткнул ее в лед и каждый день наблюдал за ней. Листочек вырос, стал величиной с ладонь. Пришла сюда болезнь, увидела. Зачем она в покое оставит? Уселась на листик. Листик не выдержал, и болезнь свалилась. “Очевидно, я не могу усесться на этом листке, - сказала она. - Лучше совсем уйду, напустив сюда много всяких гадов”. Так и сделала. Утром белый человек увидел на листке много червей. “Кто это испортил? Пойду за советом к своей женщине”, - сказал он. Женщина спросила его: “Зачем ты пришел?” - “Вот я унес нашего ребенка, чтобы произросла земля, и воткнул его в лед. Кто-то пришел, нагадил, помочился и ушел. Если бы был караульный, этого бы не было. Дай мне еще одного ребенка”, -попросил белый человек. Женщина ему не давала ребенка, долго отказывала и только потом сказала: “Hy что делать, надо вырастить

__________________

*2 В рукописи (№ 36) „kufungu - очевидно, куху нгуо шкура нгуо. - Ред.

с.42.

на земле. Ну что же делать?”. И, вынув из кармана оленьчика, отдала его. Оленьчик был безрогии. Мужчина принес оленьчика, положил его около того места, где росло растение, и сказал: “Если ты мое дитя, стереги здесь, никого не подпускай к растению. Пусть земля обрастет”. Оленьчик улегся на середине земли. Приходят всякие черви и гады, у оленя все время уходит на борьбу с ними. Что сделает оленьчик? Он ведь безрогий. “Пойду-ка я к своему отцу и выпрошу себе рога”, - сказал он и пришел к белому человеку. “Меня одолели черви и гады, одним лбом ничего не могу поделать, дайте мае рога”, - сказал он. На это отец ответил: “Вот беда, наверное, землю испортят, не только трава появилась, но и песок показался”. Взял и вынул из одного кармана мамонтовый клык, из другого каменную скалу и сказал: “Приставь их к своей голове”. Оленьчик приставил их, и к голове его приросли два рога, один из мамонтовой кости, другой из камня. Когда оленьчик вернулся к растению, там уже собралось много разных червей и гадов; он стал бодать их и всех перебил. Когда после этого оленьчик оглянулся, чум его отца исчез. Убив всех червей и гадов, оленьчик улегся. Полежал, вспомнил: “Ведь рога мои из камня и кости, надо бы их облегчить, пусть с них сойдет кожура”. Потряс головой, и упавшая с одного рога кожура превратилась в южный хребет (хребет Миддендорфа. -  А.П.); с другого - в северный хребет (хребет Бырранга. - А.П.). Часть кожуры с мамонтова рога превратилась в живых мамонтов, в землю ушла, часть кожуры с каменного рога, превратившись в железо, в медь, в другие металлы, в землю вросла. Докуда олень будет лежать? Продрал рога, рога стали легче. Южный рог был каменным, северный - из мамонтова клыка. Северный рог хотя и сбросил кожуру, но все продолжал расти, пуская разветвления. Южный рог хотя и сбросил кожуру, но все продолжал расти, пуская разветвления. Когда росли рога, пришел белый человек и, увидев, что сын его вырос, сказал: “Северный рог очень вырос, когда-нибудь пусть он будет очень холодным, когда ветер ударит с севера. Пусть одно разветвление северного рога станет северным красным облаком, другое разветвление, среднее, пусть станет северным сиянием. Разветвление южного рога пусть станет грозовым облаком, среднее разветвление - снеговым облаком”. Вот мы живем на спине этого оленя. Спина его век не должна быть голой, снег южного рога и покрывает спину. Белый старик - это Сырэда нгуо - белое божество. Мать растения и оленьчика - Немы нгуо - божество, дающее нам глаза”

 (Сылиптие Турдагин).

Опубл.: Попов А.А. Нганасаны. Социальное устройство и верования. Л., 1984,

с.42-43.

Другой вариант этого сказания записан Б.О. Долгих на р. Волчьей у Салопте Турдагина... [далее см.: Долгих, 1976, 39-44].

*Словом „дьявол” нганасаны называют каждого духа, независимо от того, злой он или добрый. [Такой обычай они] заимствовали от русских, последние всех иноземных духов называют дьяволами..*3.”

__________

*3 Комментарий А.А.Попова при изложении „сказания”. - Ред.

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нганасаны

 Устроение земли

№ 7. Турдагин Нгандуо (Монтуку). 3. XI. 1948, пос. Воронцово.

Запись и подготовка текстов Б.О. Долгих

Опубл.: Мифологические сказки и исторические предания нганасан. М., 1976,

№ 7, с.

Земля когда родилась, гольной глиной была. Оу, Моу-нямы говорит:

- По этой глине - земли поверхности люди как ходить станут? Надо землю переделать, глину куда-нибудь спрятать.

Ну, другой бог-то, Туй-нямы (Огня мать), говорит:

- Куда же положим глину?

- У! Какая ты бестолковая. Там, где вода есть, там в воде глина будет. Хоть в озера, в реки, в Енисей надо эту глину положить. От этой глины потом, когда земля хорошая станет, пусть люди рыбу едят.

Ну ладно, недолго было отделить глину от хорошей земли. Всю глину бросили в озера, в реки. Оу! Эта глина не стоит на месте, ползет. Что будем делать? Оу! Камни надо сверху положить. Камни придавят ее, и глина никуда не пойдет. Ну что же. Хоть нынче взять Енисей. Под водой - везде глина. Ну хорошо, так все сделали два бога.

Земля чистая стала. Моу-нямы говорит:

- Опять работа-то есть.

- Какая работа есть?

- У! Как у тебя ума мало! Люди будут родиться, как они огонь добывать станут? - говорит Моу-нямы. (Она умная была, а Туй-нямы была глупая.) - Какой у тебя ум короткий. Пусть хоть сейчас огонь загорится, какие дрова он есть станет? Может быть, люди родятся - без огня они жить не будут.

- Ну, что будем делать?

- Что будем делать? В сторону солнца (т. е. на юге) есть камень (горы). Там среди гор надо поставить лес на дрова. Может быть, русский народ будет, самоедский народ будет, тунгусский народ будет, какими дровами они топить будут?

Огня хозяйка (Туй-барба) говорит:

- Оу! Правильно ты говоришь. Ну что еще? У меня ум будто короткий.

Лес надо было родить, поставить. Попросили теперь другого бога и лес поставили. Русские родятся - пусть избы делают, самоди родятся, пусть шесты для чума делают. Русские, самоди пусть его топят. Тальником тоже надо топить. Самоди найдут тальник, русские не найдут, дровами только топить будут. Ну, мы нынче без огня ведь не живем?

Так на землю все положили, в воду рыбу положили, еду. До сих пор ее всякий человек ест. Хоть на земле будет сухо, под

с. 52

водой всегда глина. Это все два бога положили. Станут люди в воде неводить, рыбу будут добывать.

Потом шаманы у огня сидели. Некоторые говорили:

- Оу! Огонь! Почему ты такой тиховатый?

- Как тиховатым не буду?! Кто поставил чум, кто избу- это все я топлю. Все меня ловят, все меня в разные стороны тянут. Тут какой силы хватит? Потому я и тиховатый.

Теперь так вся земля стала жить. Теперь Туй-нямы (Огня мать) в чумах, в избах стала жить, другая - Моу-нямы (Земли мать) в земле поселилась. Так стали жить два бога и все. Это не сказка, это старая весть.

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нганасаны

О сотворении земли

№ 6. Чунанчар Сундамптэ. 6. VI. 1927, р. Сонитэ.

Запись и подготовка текстов Б.О. Долгих

Опубл.: Мифологические сказки и исторические предания нганасан. М., 1976,

№6 , с.

Когда бог сперва сделал землю, он ее сделал ровной, как бумага.

Потом бог посмотрел и подумал: “Что будут люди на такой гладкой лайде промышлять?”

После этого он опять взял в руку землю. Всю вместе в руку собрал и немного потянул.

Вот теперь земля-то вся стала изломанной. Лайды, реки разные, камни таким образом он сделал.

Мамонт*26, страшно большой зверь, тогда же по земле ходил и ломал ее. Бог посмотрел на это:

- Почему такой большой зверь? Не надо.

Взял и всех мамонтов прикончил, убил.

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нганасаны

Землю наладившая утка

 

№ 5. Турдагин Атакай. 31. VIII. 1957, пос. Усть-Боганида.

Запись и подготовка текстов Б.О. Долгих

Опубл.: Мифологические сказки и исторические предания нганасан. М., 1976,

№ 5, с.

Утка здесь сперва была, здесь сидела. “Аа!” - сказала и вниз ушла, в воду.

Вниз пошла и маленько земли принесла. Утка черная и земля черная.

Сперва земля черная не была.

Землю положили на сопку. Царапали землю, и сопка стала.

Потом на вершине сопки родила Солнца мать (Коу-нямы), теплый день дала. Трава вышла как остров, сухо стало. От Коу-нямы потом земля кругом стала, эта уткой принесенная земля.

Утка заикается, как заика. Она говорить не хотела. С уткой говорила гагара. Дёйбу-нгуо колет носом гагары, чтобы лечить. и отсюда так стали колоть.

Утка с гагарой договорились, что утка достанет землю, а гагара будет носом болезни выпускать, прокапывая тело больных.

Утка принесла от девяти Сырада мох, пустила его посреди воды, и так земля стала.

Гагара вверх полетела, к Дёйбу-нгуо полетела, и сказала, что земля сделалась, и спросила:

- А я что буду делать?

- А ты будешь носом колоть, - сказал Дёйба-нгуо.

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нганасаны

 Как утка принесла землю

Чунанчар Мундуйко. 4. VIII. 1959, пос. Усть-Боганида.

Запись и подготовка текстов Б.О. Долгих

Опубл.: Мифологические сказки и исторические предания нганасан. М., 1976,

№ 4, с.

Шаманы говорили про Moу-нямы и Дёйбу-нгуо.

Давно земля была. На земле сколько-то людей было. Земля сперва была, вода ее закрыла. Реки, озера были. Утки есть.

Нгангодя утка есть, товарищ гагары ноаны.

Теперь эту землю вода закрыла. Даже высокие хребты закрыла. Утка и гагара по воде ходят. Утки и гагары не знают, где сесть. Земли нет.

Утка говорит гагаре:

- Гагара, землю ищи под водой. Как будем жить без земли?

Землю найди и принеси. Может, вода кончится, может, земля будет. Может, когда-нибудь вперед человек будет.

- Ну ладно, я пойду вниз.

Пошла. Три дня ее нет. На третий день пришла брюхом вверх, мертвая.

Теперь утка нырнула, и семь дней нет ее. Через неделю пришла из воды. Маленько травки, мху и тальника принесла. И утка говорит:

- Я землю подняла вверх, вода вниз уйдет, и здесь когда-то человек будет.

Теперь только я знаю. Наверное, шаман нашел утку и узнал от нее все это.

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нганасаны

Давно, когда рождалась земля, она чистая была. Людей не было. Травы на земле не было. В то время земля была один гольный лед. Тот самый лед, который и сейчас есть в земле.

На льду стоит ледяной чум. В нем один человек. У этого человека все белого цвета - глаза, тело, волосы. Товарища у него нет, жены нет, детей нет, собаки нет.

Так без товарища сколько-то времени жил этот человек. Сам себе говорит:

- У! Однако, мне так плохо будет. Надо товарища искать. Вести есть: где-то есть женщина. Все живое там у нее есть. Эта женщина, всему имеющему глаза, и ползающим червям, и летающим птицам, мать. К этой женщине надо идти в гости.

Ушел этот человек. Не по земле ушел, а летит. Облетев все кругом, нашел наверху облако. На этом облаке чум есть. Сюда зашел. Здесь одна женщина оказалась. Ей говорит мужчина:

- Ты кто, женщина?

- Какая я женщина? Всему живому, всем червям, птицам я мать. Из моего брюха они все родились.

- Я о тебе слыхал и в гости пришел. Хочу с тобой играть. У меня тоже товарища нет. Без товарища как живым я буду? С тобой играть буду, может быть, тогда и родится мне товарищ.

Сколько-то дней ночевали вместе. Тут сразу после этого ребенок родился (как скоро сделали!?).

Ребенка родив, говорит женщина:

- Ну, унеси. В моем чуме долго не сиди. Унеси ребенка. На!

Отдала ребенка. Взял человек ребенка и держит его. Этот ребенок, рожденный человеком, - травинка.

- Это возьми с собой. От него твоя ледяная земля мхом и травой покроется, - сказала женщина.

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нганасаны

1. Миф о мироздании

Турдагин Салоптэ. 27. IX. 1938, р. Волчья.

Запись и подготовка текстов Б.О. Долгих

Опубл.: Мифологические сказки и исторические предания нганасан. М., 1976,

№ 1, с.

Давно, когда рождалась земля, она чистая была. Людей не было. Травы на земле не было. В то время земля была один гольный лед. Тот самый лед, который и сейчас есть в земле.

На льду стоит ледяной чум. В нем один человек. У этого человека все белого цвета - глаза, тело, волосы. Товарища у него нет, жены нет, детей нет, собаки нет.

Так без товарища сколько-то времени жил этот человек. Сам себе говорит:

- У! Однако, мне так плохо будет. Надо товарища искать. Вести есть: где-то есть женщина. Все живое там у нее есть. Эта женщина, всему имеющему глаза, и ползающим червям, и летающим птицам, мать. К этой женщине надо идти в гости.

Ушел этот человек. Не по земле ушел, а летит. Облетев все кругом, нашел наверху облако. На этом облаке чум есть. Сюда зашел. Здесь одна женщина оказалась. Ей говорит мужчина:

- Ты кто, женщина?

- Какая я женщина? Всему живому, всем червям, птицам я мать. Из моего брюха они все родились.

- Я о тебе слыхал и в гости пришел. Хочу с тобой играть. У меня тоже товарища нет. Без товарища как живым я буду? С тобой играть буду, может быть, тогда и родится мне товарищ.

Сколько-то дней ночевали вместе. Тут сразу после этого ребенок родился (как скоро сделали!?).

Ребенка родив, говорит женщина:

- Ну, унеси. В моем чуме долго не сиди. Унеси ребенка. На!

Отдала ребенка. Взял человек ребенка и держит его. Этот ребенок, рожденный человеком, - травинка.

- Это возьми с собой. От него твоя ледяная земля мхом и травой покроется, - сказала женщина.

с.39

Теперь этого ребенка-траву унес человек. Около чума эту травинку на лед положил. Через три дня посмотрел. Стала расти трава. Каждый день смотреть стал. Площадь льда с ладонь покрылась травой. Через семь дней площадь, покрытая травой, стала равняться площади чума. Так сказал тогда этот Белый человек:

- Что-то летающее, нгуо ли, что ли, сюда может сесть. Если он сядет, моя земля большой не станет.

Думает, как быть. Пошел опять к той женщине.

- Зачем опять пришел?

- Опять надо ночевать, играть, - говорит человек.

Теперь опять ночевали. Сколько-то дней ночевали вместе. Женщина говорит:

- Ребенок опять родился. Больше здесь не ночуй. Ребенка-то унеси.

Взял человек ребенка. Видит: ребенок вроде оленя. Четыре ноги, голова и тело оленье. Рогов нет, комолый. Оленю-ребенку, когда он большим стал, говорит отец:

- Ну, сын. Ты будто олень. Эта земля расти будет. Ты храни ее. Где-то есть летающий нгуо. Если он к этой растущей земле прилетит, гони его прочь.

Теперь на улицу ушел сын. Лежит на родившейся маленькой земле. Что слышно. Летающий пришел. Видом как олень. Хочет на родившуюся землю сесть. Кругом летает. Говорит сын человека:

- Почему близ меня сесть хочешь? Иди дальше. Здесь тебя не надо.

- Почему тебе меня не надо? Земли тебе жалко, что ли? Чем буду мешать тебе?

- Это моя земля. Почему ты на мою землю сесть хочешь?

Теперь, после разговора, дрались. У летающего рога есть. У сына Белого человека рогов нет, комолый. Целый день бились лбами, дрались. Комолый как одолеет? Рогов нет. Острые рога летающего должны одолеть. Так победил рогатый олень комолого, сына Белого человека. Говорит сын Белого человека:

- То, что у меня рогов нет, худо. Какой бог ни придет, я как одолею? Однако, родившуюся землю отнимет. Надо у отца рога просить. Если мой отец, Белый человек, сделает мне рога, то я одолею бога.

Теперь ушел к отцу.

- Ну, отец! Однако, я землю упущу. Без рогов как буду драться? Рогатый бог, однако, отнимет у меня землю.

с. 40

Белый человек говорит:

- Что буду делать?

Откуда-то достал сумку Белый человек. Сумка из железа и серебра. Открыл ее. Оттуда взял большой камень. Положил его сыну на голову, как рог. Потом опять достал из сумки мамонтов рог (бивень). Его поставил другим рогом.

- Этими рогами дерись. Гони прочь бога.

Теперь ушел сын с двумя рогами. Лежит на своей маленькой земле. Сверху опять рогатый олень-бог пришел.

- Ну, Белого человека сын, мне землю отдашь или нет? Мне здесь жить можно?

- У тебя своя земля есть. Ты и живи на ней. На свою землю мне тебя пускать совсем не хочется.

- Если ты свою землю жалеешь, то ее отнять надо.

- Отнимать если хочешь, так иди сюда, посмотрим.

Теперь рогами дрались. Сколько-то времени на этой земле дрались. Белого человека сын теперь одолел бога. Говорит бог:

- Ну, Белого человека сын! Пожалуйста, меня отпусти. Теперь в свою землю уйду.

- Ну, раз уйти хочешь, надо пустить.

Теперь улетел рогатый бог. Сын Белого человека все время на этой земле сидит. Все богов прогоняет. Земли не отдает. Земля разрослась, очень большой стала. Думает сын человека: “Однако, мой отец что-то мне скажет. Надо к нему идти”.

Пришел к отцу. Спрашивает отец:

- Ну, сын, как бога одолел? Земля разрослась ли?

- Мало-мало одолел. Земля мало-мало-таки большой стала. Сколько-то верст стало земли. Вся ледяная земля травой закрылась. Говорит сын отцу:

- Ну, отец, Белый человек, я как жить буду?

- Как жить будешь? Ты мое имя знаешь?

- Ты отец. Твое имя как буду знать?

- Мое имя такое. Сперва я во льду жил. Чум, нюки - все было изо льда. Таков я - земли бог. Твое имя оттого будет, что поверхность земли ты сторожишь. Поэтому твое имя пусть будет Моу-та (Земли олень). Ты будешь новой земли богом. В будущем тебе эту землю всегда хранить надо будет. Свои рога ты навсегда сохранишь. Один рог каменный, другой - мамонтовый. Когда-нибудь люди здесь родятся. Ты их храни. Летающий бог пусть на этой земле никогда не сидит. Прогоняй его.

Так сказал Белый человек. Теперь Новой земли бог сидит на земле. Летающих богов много пришло. Каждый день с ними

с.41

дерется. Летающих богов всех одолел Белого человека сын. Беда сильный он.

Белый человек теперь так говорит:

- Надо опять к той женщине идти гостевать. Хочу играть. Надо еще ребят родить. Большими став, они мне товарищами будут.

Взлетев, ушел Белый человек. Наконец дошел:

- Ну, мой муж, чего хочешь?

- Играть хочу. Из-за этого пришел.

Сколько-то дней ночевал Белый человек у той женщины. Опять скоро она родила. Оказались близнецы: девочка и мальчик. Говорит женщина:

- Ну, обоих ребят унеси. Долго у меня не сиди. Уходи в свой чум.

Двух ребят унеся, положил их Белый человек на Новую землю. Новой земли богу-оленю говорит:

- Ну, теперь этих двух ребят ты храни. Пусть летающие боги их не съедят. Пусть вырастут. Одна женщина это, один мужчина. Играть они будут, и, может быть, в будущем много людей родится.

Теперь два человека большими стали. Вместе жили. Играли. Много детей родилось.

Новой земли бог сказал этим людям:

- С рогами мне как быть? Очень они тяжелы. Как-нибудь очистить их надо. Может быть, они легче станут. Руками надо чистить.

Теперь очистили они ему рога, как очищаются рога у пороза оленя.

Каменный рог когда ему чистили, он, как всякий олень, головой вертел. Шкурки с рога очень далеко упали. Там, где с каменного рога шкурки упали, стали в тундре каменные хребты. Это очистки с рогов Новой земли бога.

Другой рог когда чистили, он тоже головой вертел. Оттого что мамонтовый рог чистили, находят сейчас в земле люди куски мамонтового рога.

Сказал Новой земли бог:

- Два рога мне очистили, да теперь, однако, что-то будет. Надо к отцу идти. Что он скажет насчет очистки рогов.

Ушел Новой земли бог к отцу, Белому человеку.

- Ну, сын! Рога-то как, очистил?

- Все очистил.

- От каменного рога с камнями пусть так и будет. Новая

с.42

земля очень мягкая, легкая. Пусть теперь камни с твоего рога утяжелят землю. Легкой пусть она не будет. Если Новая земля очень легкой останется, то когда-нибудь она шевелиться будет, может быть, упадет. Камни тяжелые, не дадут ей вертеться. Всегда она на одном месте будет. С очистками с другого, мамонтового рога, куда они ни попадут, так будет. Два человека нынче родились. От них дети родятся и отделятся. Людей много будет. Однако, бедными будут многие люди. Эти очистки с мамонтового рога пусть люди русским продают за деньги. Тогда, может быть, они хорошо есть будут, богатыми станут.

Новой земли бог-олень сказал:

- Мои рога теперь очистили. Горы каменные теперь большие стали. Может быть, они железо родить будут. Из него люди что-нибудь делать будут.

Теперь народившихся людей много стало. Олени родились. Всякое родилось. Бахи родился. Вся Новая земля травой покрылась.

Разные мошки и комары на земле оказались. Тут говорит Новой земли бог-олень:

- Ну, я теперь спать буду. Летающий бог на землю не сядет. Земля не легкая теперь. Ничего он ей не сделает.

Раскопал траву-землю. Лег в яме, закрылся и заснул. Долго там лежал. Наконец как-то встал и вышел на землю. Откуда-то мышь пришла, говорит:

- Ну, хозяин! Мне как живой быть? Все меня одолевают, кто бы ни нашел меня. Как буду живой? Горностай и песец одолевают. Буду я живой? Мой народ как родиться будет? Что-нибудь мне посоветуй.

- Как быть? Твой народ очень легкий. Свой каменный рог я сброшу и кину вверх. Будут из него тучи.

Бросил рог вверх Новой земли бог и опять сказал:

- Теперь из туч дождь и снег будут. Новую землю закроют. Ты тоже закрыта будешь. Никто тебя не найдет. Так ты живой будешь. Но все равно все время снег лежать не будет. По-разному бывает: снег будет, за ним талая земля, потом опять снег. Так будет, и твой народ скоро не побьют.

Отвечает мышь:

- Снег упадет, а потом как будет? Что будет длиннее: зима или лето? Мне лучше, если бы зима больше была б, а лето короткое. Если зима короткая будет, меня скоро убьют. Если снег долго лежать будет, он мой народ закроет.

Говорит Новой земли бог-олень:

с. 43

- Это можно. Пусть так будет: зима долгая, а лето короткое. Это тебе помощь, мышка. Ты ей пользуйся. Теперь я мамонтов рог тоже вверх брошу.

Бросили рог вверх.

- Оттого что я этот рог вверх бросил, так будет: чистое небо будет из мамонтового рога. Мороз будет. Земля и вода замерзать будут.

Сильный мороз так стал. Из черных туч снег и дождь стали падать. Когда гром гремит - это камни вверху стучат. Молния - искры от камней.

Опять сказал Новой земли бог-олень:

- Кто ни родится живой потом - ня нганасана (наши люди), адя (тунгусы), в постоянный мороз им плохо будет. Когда черные тучи будут приходить, будет теплее становиться. Пусть черные тучи тепло приносят.

Оттого сейчас в морозные дни наступает тепло, когда небо закрывают черные камни-тучи. Когда ветер наверху прогоняет облака, очень холодно становится. Чистое небо - это мы видим мамонтов рог.

Все люди на земле - это от Моу-нгуо рожденные люди. Так родилось все на земле. Так живой стала Новая земля.

Какой да ни возьми промысел - все появилось на земле. Всем земля кормит людей.

Отец будто всему - Земли бог Сырута-нгуо (Ледяной бог).

Народы Сибири и Дальнего Востока

 

СЕМАНТИКА ОБРАЗОВ БОГИНИ-ПРАРОДИТЕЛЬНИЦЫ
У ТУНГУСО-МАНЬЧЖУРСКИХ НАРОДОВ
Т. Ю. Сем

 

В мифологии и ритуальных комплексах
тунгусо-маньчжурских народов представ­
лены разные типы женских персонажей -
хозяйка горы, дерева жизни, воды, относя­
щиеся к категории богини-прародительни­
цы. Все образы богинь полисемантичны и
отличаются вариативностью.
Богиня - хозяйка горы.
Главная богиня
в пантеонах алтайских народов воплоща­
ла пещеру мировой горы, утробу матери-
земли’. Гора воспринималась как место вы­
нашивания душ людей до рождения и их
хранения после рождения и смерти. В ми­
фологии маньчжуров сохранился архаич­
ный миф о рождении богини земли Манни
из тела женщины вселенной Абуга хэхэ. В
их эпосе образ богини горы мультиплици­
рован (хозяйка света Улден хэхэ, земли
Манни хэхэ, Банаму, горы Оду мама)
Оп­ределенное сходство с этими богинями име­
ют женские персонажи тунгусских верова­
ний: хозяйка родовых скал Бугады энин
эвенков, хранительница душ Майдя мама
у нанайцев и богиня плодородия Тагу мама
удэгейцев, но отличаются полисемией (свя­
заны с водой, горой, деревом).
Богиня горы восходит к хтоническим
персонажам культа плодородия, известным
народам Восточной Азии с эпохи неолита
в образе черепахи (лягушки) и ее супруга
змея
 Аналогичные образы сохранились в
орнаментах на обрядовой одежде и берес­
тяных сосудах тунгусо-маньчжурских наро­
дов. В мифологии амурских народов име­
ется сюжет о прохождении первопредков
сквозь камень (гору) в образе животного
(тигра, черепахи, рыбы-зверя, змеи, выдры)
и их новом рождении в ином мире
Богиня творения, хозяйка дерева жизни.
Наиболее распространенным женским пер­
сонажем тунгусо-маньчжурской мифоло­
гии является хозяйка дерева жизни. В от­
личие от богини горы этот образ имеет ас­
тральную природу и характеризуется
большой вариативностью. Наиболее раз­
ветвленная группа прародительниц (Мам)
имелась в пантеоне маньчжуров: Омоси
мама, Убусибэнь мама, Фодо мама, Онго-
си мама и другие.
В шаманстве эвенков и
культе предков (комплексы мяо) нанайцев,
ульчей, удэгейцев были заимствованы ки­
тайские образы женских предков (группа Нянгня).

Они сосуществовали с богиней

плодородия и творения Майдя мама, Май-

ин-Айин, Дзаоланди - владычицей дерева

жизни и хранительницей душ под священными

скалами. Эта богиня сопоставляется

с образами тюрко-монгольской мифологии

и возводится к индоевропейской богине

матери, творения Айи. Богиня Майдя

мама представлялась женщиной и лосихой,

владычицей дерева, змей и огня. Маньчжурская

богиня, хозяйка ивы, дерева жизни

Омоси мама или Фодо мама творит растения,

животных, скот, людей, имеет десятки

помощниц, делающих детей. Символом

Фодо мама была веревка, изображающая

дерево жизни, с подвесками - пучками

волос, моделями луков, костями плюсны

свиньи и близким с символом богини Умай

тюркских народов.

Образ удэгейской богини жизни Тагу

мама сопоставим с персонажем пантеона

эвенков и негидальцев - божеством среднего

мира и растительности Тэгомар (дающим

шаманов) и Тувэйэн. Полагаем, что он

сформировался в результате контаминации

древних верований о хозяйке зверей и

лесных людях - предках Торганэй. принесших

белое шаманство.

В шаманском эпосе тунгусо-маньчжурских

народов три богини-прародительницы

(дочери солнца), имеющие образ небесных

дев и лебедей, становятся хозяйками

трех миров вселенной.

В тунгусской традиции было принято

изображать персонажи богини и перво-

предка в композиции родовых деревьев,

причем иконография богини-матери различна.

Ее изображали в виде женщины из

двух спиралей-змей - символов жизни и

смерти, имеющих широкие евразийско-аме-

риканские аналогии. Образ богини в виде

многорядного дерева рожениц восходит к

центрально-азиатским неолитическим традициям.

Изображение богини-матери в

форме бронзовых лапчатых подвесок относится

к алтайскому культурному миру.

Богиня воды. В мифах народов Амура -

нанайцев, ульчей и орочей - богиня-мать

занимается устройством водной стихии, меняет

течение рек и становится хозяйкой

воды и рыб. Согласно ульчекой мифологии

первоиредок Кондолику и женщина Аджуа

превратились в хозяев земли и воды, а их

дети стали хозяевами неба, солнца, тайги.

Богиня света орочекой мифологии, владеющая

солнечной и ночной сторонами мира,

по велению верховного бога неба, становится

супругой бога грома и хозяйкой воды

и рыб’. Этот сюжет указывает на связь богини

света (луны) и воды. В шаманстве

маньчжуров и манегров богиня-прародительница,

хозяйка лунного дерева и воды,

представлялась в виде богини и моралухи

Бям Буке.

Богиня воды в орнаментах на одежде и

ритуальной утвари изображалась в виде

женщины с рыбами в руках, образ которой

имел прототипом глиняные фигурки догу

древней японской культуры дземон эпохи

неолита. Второй тип изображения богини

воды в виде калуги или нерпы, тюленя,

выполнялся в древнеберингоморском художественном

стиле.

Богиня Вселенной. В мифологии маньчжуров,

эвенков и нанайцев сохранился архаичный

образ хозяйки Вселенной, связанной

со стихиями горы, воды, дерева, света,

воплощающей созидательные и разрушительные

силы мира. Нанайская богиня

Мямельди в паре с верховным божеством

и первопредком Гуранта или Хадау творит

землю из змей-ручьев, скручивая первичные

воды. Части ее тела подобны Вселенной.

Она следит за ходом времени, выпуская

свет, ворона-солнца и накрывая землю

звездным покрывалом. Мямельди выходит

из ствола дерева жизни, из капли крови создает

первых людей. Богиня Мямельди -

первая шаманка, дает людям священный

огонь, делает рисунки на священных камнях.

Как владычица вод, она меняет направление

рек, открывает путь в мир мертвых

и становится хозяйкой судеб. Этимология

имени богини Мямельди восходит

к тунгусскому слову Моме, в значении бабушка-

прародительница, утка,лосиха, медведица.

В маньчжурской шаманской мифологии

сохранился близкий персонаж 

Убусибэнь мама, первой шаманки, хозяйки

местности, являющейся хозяйкой неба

и госпожой солнца, хозяйкой воды и рыб,

зверей, хозяйкой жизни и смерти. Характеристики

этой богини сближают ее с образом

хозяйки Вселенной Абка хэхэ.

Наиболее ранние изображения богини

связываются исследователями с образами

Приамурья эпохи неолита. Одни ученые

видят в них иллюстрацию мифа о трех солнцах,

другие - мифа о женщине и медведе

либо тюленей”’. По нашему мнению, иконография

образов на ритуальных сосудах

соответствует изображению мифологической

пары ягуара и лягушки - аналога

южно-американской мифологии.

Хозяйка судьбы. В тунгусском фольклоре

известен хтонический персонаж хозяйки

судьбы, жизни и смерти, представляющий

ипостась богини-прародительницы. Хранительница

мира Кэнгэ-Сэнгэ. Коя является

черной шаманкой, хозяйкой низа земли,

воды, лесной старухой и уткой и хозяйкой

света. В волшебных сказках страшная старуха-

утка с белыми волосами и выпученными

глазами живет на границе мира в земле

утеса, в пещере на болоте, на горе внутри

огненного озера, в лесу на кривом дереве.

С этим описанием внешности хозяйки судьбы

совпадает облик маньчжурской богини

Омсон мама и нанайской богини Мамель-

ди, что свидетельствует об их хтонизме и

принадлежности к нижнему миру.

Заключение. Типологическое разнообразие

образов богини-прародительницы,

представленное в тунгусо-маньчжурском

шаманстве (хозяек горы, дерева жизни,

воды), восходит к единому образу хозяйки

Вселенной и ее хтоническому прототипу, и

формировалось исторически на базе культурных

традиций Центральной, Восточной

и Северной Азии.

Народы Сибири и Дальнего Востока

 

В шаманском эпосе тунгусо-маньчжурских народов

три богини-прародительницы

(дочери солнца), имеющие образ небесных

дев и лебедей, становятся хозяйками

трех миров вселенной.

В тунгусской традиции было принято

изображать персонажи богини и перво-

предка в композиции родовых деревьев,причем иконография богини-матери различна.

Ее изображали в виде женщины из

двух спиралей-змей - символов жизни и

смерти, имеющих широкие евразийско-американские аналогии. Образ богини в виде

многорядного дерева рожениц восходит к

центрально-азиатским неолитическим традициям.

Изображение богини-матери в

форме бронзовых лапчатых подвесок относится

к алтайскому культурному миру.

Народы Сибири и Дальнего Востока

Негидальцы

Образ удэгейской богини жизни Тагу мама сопоставим с персонажем пантеона эвенков и негидальцев - божеством среднего мира и растительности Тэгомар (дающим шаманов и Тувэйэн. Полагаем, что он сформировался в результате контаминации древних верований о хозяйке зверей и лесных людях  - предках Торганэй. принесших белое шаманство

Народы Сибири и Дальнего Востока

Негидальцы

Эндури, Эндур

Эндури, Эндур, в мифах негидальцев, орочей, ульчей, нанайцев, маньчжуров высшее божество, хозяин неба. Э. подвластны все живые существа и вся природа. По представлениям орочей, Э.- высокий, в три человеческих роста, благообразный старик, который через своих многочисленных помощников управляет вселенной. У нанайцев выделялись два главных Э.- божество неба и божество земли; термин Э. применялся ими к солнцу, луне, а также к различным ритуальным объектам родового и семейного культа. У маньчжуров Э. означал духа вообще, верховное существо, душу, пророка. Сравни Буга, Сэвэки. 

Народы Сибири и Дальнего Востока

Негидальцы

В космологических представлениях негидальцев имеется несколько вариантов преданий о происхождении среднего мира, земли. Возможно, что в их основе лежат этнокультурные контакты негидальцев с представителями разных этносов. Так, негидальцы поселка Им связывали происхождение земли с деятельностью гагары, доставшей со дна моря песчинку — первооснову земли. В. И. Цинциус собрала у негидальцев сведения о том, что землю и все живое спасает мифический стрелок, убивающий лишние смертоносные светила. Л. Я. Штернберг зафиксировал у негидальцев представления о первотворце и культурном герое Хадау, которые связаны этнокультурными взаимовлияниями (возможно, через одну из групп негидальцев) с орочами и нанайцами. Представление о птицах, достающих из воды основу земли, характерно для многих народов и является общесибирским вариантом. Характерен этот вариант и для дохристианских представлений основной части эвенков.

Народы Сибири и Дальнего Востока

Негидальцы

По представлению амурских негидальцев вся Вселенная состоит из трех частей. Верхний мир называется термином «Уу бола» — «там, где пух». По данным амгуньских негидальцев, верхний мир называется термином «нямму». Там всегда светло, есть реки с рыбой и леса со зверями. Верхние люди хорошо живут: охотятся и ловят рыбу. Средний мир амурские негидальцы обозначили термином «долин бола» или «туй бола»; амгуньские негидальцы — «дунна туй». Это мир, в котором живут земные люди. В нижнем мире хайгу бола, или буни, живут души людей после смерти. Души умерших людей уводит в нижний мир по особым тропам сильный шаман.

Народы Сибири и Дальнего Востока

Ненцы

Когда-то очень давно земли нигде не было, повсюду  одна вода плескалась. На поверхности воды жили два существа - краснозобая гагарка и собачонка. Оба они плавали на воде. Краснозобая гагарка ныряла под воду, по три дня не показывалась, а когда всплывала, тогда приносила по одной травинке и отдавала собачонке, говоря:

- Однако внизу есть земля.

Собачонка сказала:

- Эй, гагарка, у нас обоих ведь совсем нет сухой земли. Хорошо бы сделать землю.

Так, постоянно добывая травинки, краснозобая гагарка нарастила сухую землю. День ото дня земля росла

Собачонка сказала:

- Вот теперь наша земля большая и сухая. На сухой земле жить, конечно, хорошо.

Когда земля стала большой, краснозобая гагарка куда-то уплыла и больше не появлялась. А собачонка пошла по сухой земле и плавать больше не плавает.

Народы Сибири и Дальнего Востока

Ненцы

№ 1.

Хомич, Природа и человек, 1976:

с. 17-18:

Представления ненцев о природе. Одним из распространенных среди ненцев мифом о мироздании был следующий:

”Ни неба, ни земли не было, была только одна вода. Жили на воде только один горностай и одна гагара. Горностай сказал: „Что будем делать? Если так все время будет вода, ничего же не будет. Надо подумать”. На это гагара ответила: „Я нырну вниз и через семь недель поднимусь обратно”. Нырнула и через семь недель вынесла во рту один камешек и одну крупицу земли. Горностай сказал гагаре: „Спи, не смотри сюда”. Гагара засула и затем, когда через некоторое время проснулась, увидела, что воды нет, появилась земля, на ней выросли горы и появились духи - хозяева неба и земли. Хозяин неба думает: “Вот земля-то есть, а людей нет, что мы будем делать?”. На это хозяин земли говорит: „Я сотворю человека” - и вылепил из глины изображения мужчины и женщины. Подумал: „Как

я стану делать душу?”. Хозяин неба на это сказал: „Я сделаю” - и вдул в глиняные изображения душу, и они ожили. Так появились люди. Хозяин земли сказал: „Как люди будут жить без огня?” - и достал из земли железо, а хозяин неба достал с неба кремень. Хозяин неба и хозяин земли при помощи этого кремня и железа высекли первый огонь. Хозяин земли сказал: „Как люди станут ходить пешком?”. Тогда хозяин неба создал оленей, домашнего и дикого, и сказал дикому оленю: „Ты будешь добычей людей”, домашнему оленю: „Всегда следуй за человеком, иначе на тебя будут нападать волки” ” *7.

*7 Попов А. А. Енисейские ненцы, с. 85.-В других материалах упоминаются хозяйка неба, хозяйка земли.

Имеются варианты мифа. В некоторых гагару за комом глины послал Нум’, однако постоянными элементами являются водное пространство и гагара, вытащившая из воды ком глины или земли. Мифы о создании мира приводятся у ряда авторов*8. Аналогичные мифы распространены и у других народов*9. Связь их с библейским мифом о сотворении мира несомненна.

Уже существующую вселенную ненцы представляли себе в виде нескольких миров, расположенных по вертикали один над другим. Над нашей землей якобы находятся семь небес (по некоторым данным - три). Они как одно целое поворачиваются над землей с прикрепленными к ним луной и солнцем. Солнце и луна не бывают временами видны с земли, потому что небосвод сдвигается в ту или иную сторону. Небо имеет выпуклую форму и краями упирается в землю как опрокинутая чаша. На небесах тоже живут люди (нув’ хасава - небесные люди), обладающие оленями. Когда на нижнем небе тает снег, он стекает на нашу землю в виде дождя. Звезды - озера на той земле, которая служит нам небосводом. Они поворачиваются вместе с этой верхней землей.

Земля - плоская, немного взгорбленная посредине, где находятся горы, с которых текут реки, в том числе и Обь. Земля окружена морем.

Под нашей землей есть еще семь земель. На первой из них живут сиртя (в восточных говорах - сихиртя) - маленькие люди. Для них небом служит наша земля. Есть еще другие (?) сиртя, следы которых находят в виде металлических украшений; они живут в толще нашей земли и боятся солнечного света. Сиртя вместо оленей используют мамонтов (я’ хора - земляной олень). Солнце и луна одни для всех миров; они светят для сиртя сквозь воду и нашу землю.” Солнце (хаер’), по старинным пред-

*7 Попов А. А. Енисейские ненцы, с. 85.-В других материалах упоминаются хозяйка неба, хозяйка земли.

*8 Кушелевский Ю. Северный полюс и земля Ялмал. Спб., 1868;  Juraksamojedische Volksdichtung, gesammelt und herausgegeben von T. Lech-tisalo. Helsinki, 1947, № 3, 4, 18.

*9 См., например: Шатилов М. Б. Ваховскиё остяки. Томск, 1931, с. 100. ” Архив ЛО ИЭ АН СССР, ф. 2, оп. 1, № 49а. О сиртя см. также: Хом и ч Л. В.  Ненецкие предания о сихиртя. - В кн.: Фольклор и этнография. Л., 1970.

Народы Сибири и Дальнего Востока

Ненцы

Не все божества считались одинаково влиятельными. Одни из них занимали более, а другие менее значимое место. Из них особенно выделяются женские божества «Я’Миня», «Я’Мюня», «Я’Небя». Эти образы передают представления ненцев о том, как устроен мир и как соотносятся между собою отдельные его части: «Я’Миня» – Верхний мир. Это мир богов и света. «Я’Небя» – Средний мир (земля, мир людей). «Я’Мюня» – Нижний мир, где обитают подземные существа, враждебные людям, и темные силы. Функции покровительницы женщин «Я’Миня» получила под влиянием русского и коми-зырянского населения в конце XVIII-начале XIX веков. Богиня «Я’Миня» давала душу новорожденному, влияла в последующем на здоровье и благополучное развитие ребенка, который находился под ее покровительством [19].

Образ богини «Я’Небя» занимает особое положение в мифологии ненцев и происхождение ее не ясно, во всяком случае – неоднозначное. Даже в современной мифологии в образе «Я’Небя» соединены несколько главных черт, характеризующих ее как представительницу мира богов. Во-первых, она всегда старуха, обладающая сверхъестественными возможностями, которыми владеют лишь боги. «Я’Небя» управляет природой, у нее тесные связи со стихиями воздуха и воды. Во-вторых, она имеет связь с подземным миром. За нарушения известных ей законов она наказывает, то есть вершит правосудие. Словом, она выступает в качестве триединой богини – «Я’Миня», «Я’Мюня», «Я’Небя». Она – Мать-Природа, живая биосфера планеты и сила элементов. Культ «Я’Небя» мы относим к общененецким.

Народы Сибири и Дальнего Востока

Ненцы

Представление о богине Земли выражалось у ненцев в образе старухи – хозяйки Земли Я’ небя или Я’ мюня ‘Земли мать’. В ее функции входили помощь при родах и ведение судьбой родившегося. Поэтому она считалась главной покровительницей женщин. Иногда ‘Земли мать’ выступала под названием мяд’ пухуця ‘чума старуха’. Л. В. Хомич на Ямале слышала рассказы о том, что в прошлом ненцы и нижнеобские ханты забрасывали землей провалившегося в яму человека, считая его жертвой духу-хозяину земли. Ненцы добрых духов-хозяев Земли представляли и в облике мужчины (я’ евр), и в образе женщины (я’ евр не), живущих ближе к поверхности земли. У аганских хантов сходное божество именовалось Мәӽ-пуӽәс-аӊки‘Земли-матери-мать’, другое ее назва-ние – Омәстә аӊки‘Сидящая мать’. Для нее на священных местах приносили в жертву (закапывали) котлы. Кроме котлов она принимала в дар корову любой масти У юганских хантов главным апотропеем дома также выступал котел (подношение для Земли женщины – Мых-ими), который закапывался под жилище, чтобы духи Нижнего мира не нарушали покой людей. Общей хантыйской нормой было недопущение портить покров земли. В случае вынужденного нарушения целостности «кожицы земли», ее следовало загладить руками. 

Народы Сибири и Дальнего Востока

Ненцы

Если умирал старый или больной человек, ненцы говорили: хавы то, т. е. «смерть за ним пришла», или: ненэць, Я ’Миня падвы падарта ил малей— «на­писанной богиней записи пришел конец».

Народы Сибири и Дальнего Востока

Ненцы

Широко распространен у ненцев мотив биологического порождения богов «Вселенской матерью»: «Бог и Черт родились от женщины, которая жила в... тине» Ненцы называют ее «Я’Мюня»: «1атет ри^йзе — подземной старухой» По ее просьбе «Нум создал две земли — белую и красную. Красную землю он подарил своей матери, и она теперь там живет» и выходит оттуда «по зову духов, которым, в свою очередь, поручает ее вызвать шаман. Духи шаманские называют ее Иаёоко — бабушкой»

Народы Сибири и Дальнего Востока

Ненцы

В религиозно-мифологических представлениях ненцев все части окружающего мира
воспринимаются живыми: «к животным, растениям, камням, явлениям природы
относится, как существам способным понимать его» Сочетание вертикальной и
горизонтальной систем размещения антагонистических миров является для них
естественным и органичным. Согласно мифам, «Нум» и «Нга» в одинаковой степени
причастны к бытию мира и судьбам людей. Но по направленности своих действий в
мире, они противоположны: «Нум делает, что есть лучшего для самоеда, а дьявол,
— что есть худшего. Дьявол, как враг Нума, потому постоянно враждует против
самоеда, которого Нум любит, и сотворил для него все»

 По данным
ненецкой мифологии «Нум» и «Нга» выступали как единомышленники, после размолвок
и недоразумений, связанных с разным пониманием целей творения и характера
мироустройства, они разделили сферы влияния и разошлись по разным концам
Вселенной. С тех пор «Нум» и «Нга» исполняют разные, но одинаково почетные и
равно ответственные обязанности, договорившись друг с другом жить в согласии.
«Нум» отвечает за Верхний мир, «Нга» — за Нижний. Между ними происходят порою
недоразумения и размолвки. Но каждый из них понимает, что существует
определенный критический предел, который во имя безопасности Вселенной
перешагивать не стоит.

 Основой
«мифологической картины мира» являются представления о космосе и хаосе
(преодоление которого есть центральная тема мифа), а также о пространстве и
времени, в котором можно условно выделить три этапа. Первый — рождение богов,
второй — возникновение мира из хаоса и третий — возникновение человека и
животных. Мифы часто начинаются с описания того, что предшествовало творению,
т. е. — небытия, как правило, уподобленного хаосу: «когда ни земли, ни воды не
было, а была только тина и жидкая глина» «Нум» и «Нга» как некие первые
существа имеют божественную космическую природу.

Народы Сибири и Дальнего Востока

Ненцы

В мифологии ненцев Вселенная представляется в виде трех миров,
расположенных вертикально один над другим – Верхнего мира, Среднего
мира, Нижнего мира. Верхний мир находится над землей и состоит из семи
небес, населенных божественными созданиями. Средний мир - Земля, она
кроме людей населена многочисленными духами – хозяевами всего того, что
окружает человека в его земной жизни. Земля плоская, окружена морем.
Нижний мир расположен под землей и также состоит из семи ярусов, на
которых обитают злые духи, приносящие болезни и смерть. На первой живут
сихиртя, их небо – наша земля. Сихиртя пасут земляных оленей (я′ хора).

Народы Сибири и Дальнего Востока

Ненцы

К числу основных космогонических актов относятся: установление вселенского
пространства; формирование трех космических зон; создание космической опоры —
горы, мирового дерева; посредничество в пределах созданного космического
пространства между космическими зонами, осуществляемое богами, нисходящими на
землю или в подземное царство, шаманами попадающими на небо или спускающимися в
преисподнюю. Представление о происхождении вселенной в религиозной традиции
ненцев начало выстраиваться в стройную систему в конце XVIII — начале XX в. на
христианской концепции божественного творения всего, что нас окружает. Человек
же является вершиной творения.

 Общераспространенным
является членение вселенной на три сферы: верхнюю, среднюю и нижнюю: «У земли
семь этажей, а также семь небес, которые располагаются друг над другом слоями» .
Концепция многоярусной вселенной зафиксирована у очень многих народов мира. Под
словом «Вселенная» принято понимать весь мир, окружающий нас, безграничный во
времени и пространстве, бесконечно разнообразный по тем формам, которые
принимает материя в процессе своего развития. Ю. Б. Симченко отмечал, что
мифологические представления о Вселенной простых людей и шаманские сказания
имеют большие различия

 В мифологической модели мира одним из ключевых концептуальных моментов является
сотворение земли, которая у ненцев представляется «плоской, немного
взгорбленной посредине, где находятся горы, с которых текут реки, в том числе и
Обь. Земля окружена морем» В актах первотворения фигурирует
водная стихия. Вода являлась одной из фундаментальных стихий мироздания. В
самых различных мифах вода — первоначало, исходное состояние всего сущего,
эквивалент хаоса. Известно также, что вода в мифологии многих народов мира —
«первоначало, исходное состояние всего сущего, эквивалент первобытного хаоса...
Вода — это среда, агент и принцип всеобщего значения и порождения»

 В большинстве мифологий распространен мотив поднятия мира (земли) со дна
первичного океана. По представлениям многих северных народов Западной Сибири и
Дальнего Востока «Землю» со дна мирового океана достает ныряющая птица, и от
смеси донного ила с кровью птицы Земля начинает расти Вода считалась
первоосновой и источником всего живого. Мифы о происхождении мира повествуют об
огромном водном пространстве.

 У ненцев
существуют три версии создания земли. Первая версия: в появление на свет земли
были задействованы два бога «Нум» и «Нга»: «Нга всунул свою руку в воду и взял
песку, но тот проскользнул у него между пальцев. Тогда Нум взял горстку песка,
оформил его в виде лепешки Вторая — в создании земли присутствует библейская
космогония, где бог с самого начала выступает как единственный творец и
«мироустроитель», и все стадии творения — «шестидневье» — суть акты его
творческой воли: «Считая существом великим (арка) и бессмертным (ханга ида
янгу), они относят к нему одному творения мира (я’), духов (тадебции) и
человека (хазова)» Третья — Земля была поднята со дна океана птицей. Ненецкая
легенда о мироздании имеет сходство с финно-угорскими преданиями о сотворении
земли богом и гагарой

 Общим в
мифах, распространенных у всех групп ненцев является сюжет, согласно которому
вначале все было покрыто безбрежным водным пространством. По повелению
бога-демиурга гагара ныряет под воду и достает со дна комочек глины, из
которого и была создана земля Ныряющая птица — это образ связанный настолько же с
Верхним миром, так как все птицы связанны с небом, насколько и с Нижним.
Поэтому и нижний дух, воплощенный в гагаре, оказывается соучастником
сотворения. Особо подчеркивается придание первоначально шаткой земле устойчивости,
достигнутой водружением большого камня (Уральских гор; в другом ненецком мифе
незыблемость земли поддерживает находящаяся в подземном мире опора земли) 

Интересно как получилось, что-то подобное тоже хотела написать в вопросе познания и исследования на этом сайте, потом решила почитать эту статью и удивительным образом нашла ваш комментарий. Эх и спасибо вам большое, очень по душе.

Разум невозможно освободить от рабства животного мира, потому что - это его часть и далее шести измерений в своем познании разум не идет. Освободить от рабства животного мира можно только Душу и свою личность.  Но как инструмент познания материального мира - разум может быть хорошим помощником, если он находится под контролем духовной части человека. Разум в силу своей материальной ограниченности склонен к познанию множества и дроблению Единого на эти множества, в отличие от духовной части человека склонной к Единению и  познанию Единого. И об этом простом факте нужно помнить всем поЗнающим... ;)

Вы знаете, дорогой Друг, ваша ключевая фраза “набраться терпения и по-до-ждать.)” сходу меня прибила опять к скамеечке :))) Шучу! Не-е-е, не хочу больше никаких скамеечек )) Лучше выбрать позу мыслителя и по-раз-мыш-лять... когда же ИМ нам выложит всё на блюдечке  ;))) Снова шучу...)))

Народы Сибири и Дальнего Востока

Нивхи

у нивхов
«мать Вселенной» представлялась также в образе лося или оленя, на рогах
которого висели светила, причем местообитание ее — внутри горы, под землей. По
другим вариантам представлений нивхов их земля (прежде всего — о. Сахалин)
рисовалась в виде лежащего на боку человека, который, переворачиваясь с боку на
бок, может вызывать страшные бедствия.

 у нивхов «мать
Вселенной» представлялась также в образе лося или оленя, на рогах
которого висели светила, причем местообитание ее — внутри горы, под
землей. По другим вариантам представлений нивхов их земля (прежде всего —
о. Сахалин) рисовалась в виде лежащего на боку человека, который,
переворачиваясь с боку на бок, может вызывать страшные бедствия.

Мне интересно